Заводная кукла - Картер Браун Страница 5

Я вежливо наклонил голову.

— Это тот Холман, который работает на боссов студий? — спросил Ламсден у Вогана.

— Совершенно верно, — ответил тот, — и в настоящее время у него имеется проблема. Будьте любезны, мистер Холман, повторите Уолту все, что вы сейчас сообщили мне.

— Почему бы нет?

Я послушно повторил все ранее сказанное, закончив словами: «Если бы я обратился непосредственно к Ларри Голду и попытался выкачать из него сведения, вам бы это, вероятно, не понравилось?»

Несколько секунд они молчали, затем Воган со слабой усмешкой посмотрел на своего помощника.

— Умно? — прошуршал он.

— Умно? — Ламсден откинул голову и хрипло рассмеялся. — Я считаю это бунтом!

— У него сильно развито чувство юмора, — пояснил мне Воган. — Вы правы, мистер Холман, мне бы это не понравилось.

— Именно это и является причиной моего присутствия здесь, — объявил я спокойно. — Я решил, что, если выложу свои карты на стол, мы можем прийти к обоюдному согласию.

— Например, мистер Холман?

— Например, вы дадите Голду добро откровенно поговорить со мной. И поможете мне раздобыть факты для моего клиента.

— Вы предполагаете, что один из наших агентов гулял в горах Теннесси и нашел Голда под скалой? — заговорил Ламсден. — Может быть, и вы, Холман, также, погуляв под луной, решили предложить нам влить с вашей помощью новую кровь в пластинки в стиле вестерн? — Он задохнулся от смеха, восторгаясь собственным остроумием:

— Кстати, нет ли у вас под жилеткой гитары, Холман?

— А что еще вы делаете в этой организации, мистер Ламсден? — вежливо спросил я. — Помимо того, что подвизаетесь в качестве шута на деловых встречах вашего босса?

— Послушайте! — Его лицо потемнело от гнева. — Вы хотите...

— Заткнись, Уолт, — прошелестел Воган. — Холман пришел сюда не для того, чтобы нас забавлять. Должна быть какая-то подоплека.

— Правильно, — подтвердил я, вспомнив, что уже слышал аналогичную по смыслу фразу. — Хотите угадать имя моего клиента?

— Разумеется, это не сама малышка Астор, — зашептал Воган, — а также не ее студия. Значит, остается последняя кандидатура. Мэсси? Если только ненормальная тетушка не вздумала снова испортить карьеру Тони.

— Ваша первая догадка верна, это Айвен Мэсси, — сказал я. — Именно ему требуется доскональный объективный доклад о Ларри Голде. Когда он его получит, то даст прочесть Тони Астор. И если после этого она по-прежнему захочет стать женой Ларри, он не будет возражать.

— И вы полагаете, что я поверю во все это? — сказал Воган.

— Это правда! — уверенно произнес я. — Не перехитрите в данном случае самого себя, мистер Воган. Я веду честную игру. Именно это поручил мне Мэсси. При нашем разговоре присутствовала мисс Астор. Так вот, мое предложение предельно простое: если вы сочтете возможным сотрудничать со мной и помочь подготовить доклад, моя задача будет осуществлена гораздо быстрее и легче. Если же нет, я ведь все равно раздобуду факты, только задача сильно усложнится...

— Вы чертовски правы, Холман! — проворчал Ламсден.

— ..и мне трудно будет оставаться непредубежденным по отношению к Ларри Голду, — закончил я. — Вы хотите об этом подумать, мистер Воган?

— Какого рода помощи вы ждете от меня? — медленно спросил он.

— Вы разыскали мальчишку, — сказал я, — привезли его из Бронкса, когда ему было всего пятнадцать лет, и сделали из него восходящую звезду рок-н-ролла. Потом вы распознали в нем подлинный талант и занялись его профессиональной подготовкой, учили хорошим манерам, уж не знаю еще чему все эти годы, короче, сделали из него то, чем он сейчас является, не так ли?

— Совершенно верно, — слегка кивнул Воган.

— Вы можете мне рассказать о Ларри ровно столько же, сколько парень расскажет о себе. — Я пожал плечами. — Можете также сообщить, сколько денег он получает, показать мне его нынешние контракты, поведать о его будущих планах. Вот такого рода помощи я жду от вас, мистер Воган.

— Вы уверены, что это все? — издевательски захохотал Ламсден. — А вам не требуется поработать с нашими секретными документами?

Воган взял тоненькую сигару с обрезанным концом, снял обертку, сунул ее в рот, зажал зубами и замер в ожидании. Ламсден заколебался, в глазах у него сверкнула холодная ярость, но он подошел к Вогану и зажег сигару огоньком золотой зажигалки.

Я пришел в восторг от столь отточенной техники, с которой Воган продемонстрировал, кто здесь хозяин.

— Интересное предложение... — На крокодильей физиономии появилось вкрадчивое выражение, когда он, попыхивая сигарой, развалился на стуле. — Я его обдумаю, Холман.

— Прекрасно, — произнес я и, немного помолчав, спросил:

— Сколько времени вам понадобится, чтобы все обдумать, мистер Воган?

— Позвоните мне завтра днем, — вежливо ответил он. — Выход отсюда вы, разумеется, найдете сами.

* * *

Я нашел хижину Тони Астор на дороге к каньону, недалеко от бульвара Сансет, в половине десятого вечера. Это была хижина в той же мере, как Белый дом является домом. Снаружи дом Тони был выкрашен в розовый цвет.

Я медленно проехал мимо и припарковал машину перед сверкающим белым спортивным «мазерати», который стоил, на мой взгляд, не менее шестнадцати тысяч. Ворота на подъездную дорогу были уже заперты, и я предпочел совершить пешую прогулку в пятьдесят ярдов, нежели превращать случайный визит в некое событие.

Дверь открыла простенькая горничная, и мне пришлось подождать в элегантном холле, пока она поднималась по винтовой лестнице спросить, дома ли мисс Астор для мистера Холмана. Две минуты спустя она проделала тот же путь заново, но за нею уже шел я.

Она проводила меня к спальне, где, очевидно, в этом году Тони принимала посетителей.

С первого взгляда мне показалось, что художник-декоратор внезапно рехнулся и смело воплотил свои сексуальные фантазии, устроив однокомнатный гарем для десятка рослых и совершенно нагих нимф-блондинок.

Пол являл собой море шелковистых, похожих на меховые, ковров. Стены, потолок и мебель были белого цвета, сплошная стеклянная стена отделяла спальню от наружной террасы, на которую выходили стеклянные же двери, и все это задергивалось тяжелыми портьерами из черного бархата.

Кровать была типично голливудской: размером примерно восемь на десять футов, застланная роскошным черным бархатным покрывалом, под стать портьерам.

Над кроватью висел телевизор из слоновой кости с большим экраном. Вся мебель была имитацией французского антиквариата, в том числе настенное зеркало внушительных размерив как раз напротив кровати. Даже телефон на прикроватном столике был точной копией старинного аппарата из киноэпопеи времен Дугласа Фербенкса.