Ловушка для дураков - Татьяна Моспан Страница 5

— Прошу, прошу, — Юрий Петрович сделал гостеприимный жест рукой, но в глубине его темных глаз затаилась настороженность. Внезапный визит Артема со свитой напугал его.

Артем и Юрий Петрович Яковлев были знакомы давно.

Случай свел их шесть лет назад. В колонии. Не вмешайся вовремя Артем, Юрия Петровича заклевали бы блатные. Он спас Яковлева от унижения и позора. Как он расправился с теми сявками в камере, которые, как голодные шакалы, готовы были разорвать новичка в клочья! Яковлев будет помнить об этом вечно. Уголовники боялись одного взгляда Беглова. Сильный мужик, стоящий. Юрий Петрович смотрел на Артема с обожанием и восхищением, такой всегда добьется своего. Дистанцию держит, но зря не обидит. Он и разговаривал с Юрием Петровичем нормальным человеческим языком, не то, что с этими выродками.

Когда Яковлева окунули в СИЗО, он поначалу ни одного слова из уголовного жаргона не понимал, лишь потом научился соображать, о чем речь. В зоне Юрий Петрович оценил опеку Артема и только что Богу на него не молился. Там, в колонии, на глазах у Яковлева Артем спас от расправы еще одного парня, Гребня, который с тех пор готов был за своего хозяина в огонь и воду.

Яковлев, сам не зная почему, опасался Гребня, который смотрел на него подозрительно, словно заранее не доверял. Юрий Петрович негодовал: ишь, прокурор какой выискался, но внешне старался с угрюмым парнем поддерживать добрые отношения. Их объединял Артем: и там, в колонии, и здесь, на воле.

В те времена Артем еще не занимал столь высокого положения в воровской иерархии, хотя и пользовался заслуженным авторитетом. И по тому, как твердо и безжалостно топтал он тех, кто вставал на его пути, было видно: добьется он многого, подомнет под себя всех, а тех, кто осмелится противостоять ему — просто уничтожит, используя все возможные способы. Он не был злобен, но над собой не хотел видеть никого. На воле, в тюрьме — он всегда должен быть хозяином.

Артем, вор в законе, коронованный по всем правилам воровских законов, взял под свое покровительство маленького затюканного человечка, Юрия Петровича Яковлева, посаженного за хищение госсобственности. Безропотный и невзрачный с виду Яковлев был отличным хозяйственником. Он и сел за избыток своих деловых качеств.

— Ничего, скоро наше время наступит, — покровительственно говорил тогда Артем. — Такие, как ты, на «вольво» катать будут. И со своим шофером.

Юрий Петрович недоверчиво улыбался: какой там «вольво», «жигуль» и тот конфисковали.

— Если доживу, — вздыхал он.

И вот, оказывается, дожил.

Жесткий умный Артем превосходно разбирался в людях и, несмотря на жалкий вид Юрия Петровича, еще там, в зоне, оценил его деловую хватку. И то, что тот помнил добро. Для Артема это было очень важно. Он твердо решил: когда выйдет на свободу, будет сколачивать свою команду из людей, преданных и обязанных только ему, хозяину. Личная преданность решала все.

Яковлев, оказавшись на воле раньше своего благодетеля, — попал под амнистию — ничего не забыл. Артем для проверки подсылал несколько раз к нему своих людей, и для Юрия Петровича просьба оттуда была равносильна приказу.

Выйдя на свободу, Артем быстро отыскал Яковлева, который прозябал в какой-то мелкой конторе. На хорошее теплое местечко с его «послужным списком» устроиться было непросто. Даже при наличии знакомства. Да и опасался он сейчас высовываться и идти на новые аферы. Нынешняя вседозволенность пугала хуже самых строгих запретов. Он затаился, вынюхивая, не повернется ли все вспять. За битого двух небитых дают, а место возле параши ему занимать неохота. Временами при нынешней благодати у него прямо руки чесались. Но — нет. Осторожный он стал, потому как ученый.

— Ну что, так и будешь последние портки за калькулятором протирать? — Артем насмешливо глядел на бывшего сокамерника. — На хлеб, воду ты, конечно, заработаешь, а на шампанское и баб… Красивые женщины любят богатых и смелых, кто копейку в кармане не пересчитывает. Жена от тебя ушла, хорошо, хоть прописка московская осталась. Мужик ты еще не старый, своего не добрал по бабской линии, а к такому, как сейчас, ни одна телка в постель не прыгнет. На госслужбе при твоей должности много не нагребешь. А начнешь ловчить по маленькой, быстрее попадешься. Смотрю я, ты, как потерянный. — Артем сощурил серые глаза, и взгляд его остановился на плохо проглаженных лацканах немодного яковлевского пиджака. — Так что думаешь делать?

Юрий Петрович молчал и с тоской думал о том, что Артем задел его за самую чувствительную струну. Ну слаб он до женского тела, слаб! Не будь баб проклятущих, не сел бы он тогда, как последний дурак. Дома жене все до копейки отдавал, и та подозрительно смотрела всякий раз, когда кровно заработанные приносил. А много ли этих денег?! Да еще с Элкой Семеновой, стервой из планового отдела, связался на свою голову. Эта хуже жены оказалась. Все дай, дай! Только дверь ему открывает, а сама на руки смотрит: что принес. Без подарка ее, гадину, в постель и не заманишь. Правда, баба была, как говорится, что тут, что там полный порядок. Потискать себя давала. В конторе готова ноги задрать и на столе трахаться, если ее любимые французские духи принес или туфли, как она просила.

С его головой неучтенные деньги у государства найти — и соображать долго не надо. Думал, пронесет, а вот поди ж ты… Элка за все то время, что он сидел, хоть бы посылку жалкую прислала, сука. Быстро ему замену нашла, такого же недотепу.

Когда он в своих бесконечных ночных видениях представлял бывшую любовницу, то скрипел зубами от бессильной злобы. Вот она стоит в надетом на сытое гладкое голое тело кружевном передничке, оборки распирает полная грудь, сзади, на талии, кокетливый бантик. Именно так она любила встречать его дома во всеоружии своей спелой женской красоты. Ух! Даже дух захватывало, когда она наклонялась над столом и тяжелые голые груди колыхались под прозрачными оборками, или когда сидела, высоко задрав стройные чуть полноватые ножки на валик кресла. Много ли ему, мудаку, надо, измотанному службой и семейными дрязгами?.. Подержаться за бабу — и то хорошо. Не один он у нее был. Элка доила мужиков почище любого рэкетира. Не достать Юрию Петоровичу Элку, не достать. Она перед новым хахалем в кресле развалилась, а он срок мотает.

У него было достаточно времени подумать обо всем. Ни бабы, ни деньги не стоили того, чтобы из-за них париться на нарах. Поэтому к словам Артема отнесся настороженно. Одно дело — исполнить пустяковую и вполне посильную просьбу, и совсем другое…

— Туда я больше не хочу, — твердо сказал он.

— А кто хочет? — изумился Артем. — Ты мне здесь нужен, на свободе. И желательно с незапятнанной репутацией.

— Да уж куда еще… — скривился Юрий Петрович, воспринимая слова Беглова как шутку. Он тогда и предположить не мог, насколько серьезно говорил его бывший покровитель.

— Ну, ну, подумай, время еще есть, — непонятно чему улыбнулся Артем. — Насильно и в рай никого не затащишь.

Может, осторожный Яковлев так ни на что и не решился бы, не встреть он случайно бывшую любовницу.