Мертвые не молчат - Марк Вернхэм Страница 5

Первая часть опросного листа была довольно простой. Я занимался с этим тупицей по имени Рег. Ему, должно быть, около шестидесяти, у него красное глупое лицо и, явно, всякие отвратительные мыслишки в голове. Он молчал и даже не пытался сделать заинтересованный вид, когда я зачитал ему «Декларацию ФГ» («На основании статута 45, подраздела 6 Потребительского акта государство обязывает вас отвечать на все без исключения вопросы, которые задает вам агент. Любая данная вами информация может быть использована для изменения условий и состояния товаров и может быть передана заранее одобренной третьей стороне и т. д. и т. п… и любая информация, которую правительство может в дальнейшем расценить как информацию, связанную с вопросами безопасности, может привести к тому, что вас вызовут для дальнейших расспросов по усмотрению правительства и т. д. и т. п… Пожалуйста, распишитесь здесь»). Всю эту дребедень я помню наизусть и могу отбарабанить даже спросонья.

Моя беседа с Регом выглядела так:

— Рег, я задам вам несколько вопросов о вашей жизни. Вам может показаться, что некоторые вопросы бессмысленны, но все равно постарайтесь на них ответить. Вы меня понимаете?

— Да, — говорит он.

— Сколько раз в неделю вы едите обеды пятнадцать плюс?

Рег сморгнул и наклонился вперед.

— Что, черт возьми, такое обед пятнадцать плюс?

— Тогда я в этой графе поставлю «ни одного», хорошо?

— Ни одного. Угу. Я тоже так думаю, — говорит Рег.

— Как мы можем улучшить качество ваших обедов пятнадцать плюс? — спрашиваю я. Это второй вопрос в списке.

— Вы не можете улучшить мои обеды пятнадцать плюс.

— Точно, вы чертовски правы! — восклицаю я, чтобы подбодрить его.

Вопрос номер три.

— Вы предпочитаете вкус «Нового Пепсо» или обычного старого «Пепсо»?

— Старого.

— Серьезно? — спрашиваю я. — «Новое Пепсо» ведь намного лучше. Оно же новое. «Так оно и есть, — думал я. — Само собой разумеется. Оно просто офигенное».

— Я не знаю, что такое «Новое Пепсо», — говорит этот Рег.

— Значит, вы предпочитаете старое «Пепсо»?

— О’кей, пишите так, — говорит Рег, и я вижу, что ему все равно. Вижу, что он не относится к этому опросу с должной серьезностью, а ведь он, черт возьми, должен так относиться, потому что это, блин, действительно серьезно. К этому моменту я уже понимаю, почему старички в нашем департаменте с содроганием говорят о ежегодных опросах фокусных групп, состоящих из людей разрядов Г и Д.

Как бы там ни было, потом мы переходим к истории. Она нагоняет на меня страшную скуку — я не понимаю, зачем им вообще нужно задавать вопросы по истории. На мой взгляд, все это давно уже умерло и похоронено и вообще полное дерьмо. Мы, например, вообще не изучали историю в Центре обучения номер 16. Они изучают ее только в Центре обучения номер 1, и даже там в год учится только пять студентов. У Федора есть приятель, который знал одного парня, который пошел работать в Департамент истории. И этот приятель сказал, что через неделю тот бедолага пропал, и он его уже больше никогда не видел. Они отправляются работать в специальный департамент с ограниченным допуском, и больше о них ни слуху ни духу. Как какие-то таинственные люди. Опросник по истории похож на игру. Ты им говоришь разные слова, а они должны говорить первое, что им приходит на ум. Накануне вечером я попробовал это дело с Федором, и получилось очень смешно. Что-то типа:

— Хорошо, Федор. Я хочу, чтобы ты мне сказал первое, что придет тебе на ум, когда я произнесу какое-нибудь слово. Не волнуйся и не задумывайся. О’кей?

— О’кей, — отвечает Федор.

— Премьер-министр, — говорю я.

— Единство и успех, — тут же выпаливает Федор.

— ЕС.

— Эвтаназия.

— Охренеть! — говорю я, потому что именно в такие моменты надо говорить что-то подобное, чтобы подбодрить человека, отвечающего на вопросы, дать ему понять, что он прекрасно со всем справляется.

— Совершенно охренеть! — восклицает Федор и хохочет от восторга.

— СПИД.

— Похмелье после наркотиков. Ха-ха-ха!

Я:

— А Дольф Гитлер. [1]

Федор:

— Гуглеплекс? — Он пожимает плечами.

— Вьетнам, — продолжаю я, как настоящий профессионал.

— Китай.

— Корея.

— Китай.

— Япония.

— Китай.

— Индия.

— Россия.

— Китай. Ну и как у меня получается? — спрашивает Федор.

— Охренеть, — отвечаю я. А потом опять читаю из опросника. — Усама бен Ладен.

— Эники Беники Бум, — отвечает Федор, передразнивая меня.

Причем делает это очень смешно. Мы оба ржем.

— Мартин Мартин.

— Мартин Мартин Мартин, — хихикает он.

— Аль-Каида.

— «Звездные сучки».

— Берлинская стена.

— Давай сходим к «Царским сучкам».

— Охота на ведьм.

— Мне это уже надоело. Пойдем к «Царским сучкам», — гнет свое Федор, глядя в окно.

Мы так и сделали.

Но когда я играл в эту историческую игру с Регом, все было по-другому. Не знаю, не могу сказать точно, в чем именно было дело. Просто от него шли плохие флюиды, так сказать. И прежде чем ответить, он слишком долго думал. И думал, как мне показалось, о том, какой будет моя реакция на его слова. Он не раз говорил такие слова, как «зло», когда, например, я сказал «А Дольф Гитлер», или «сдохшая Европа», или «ЕС».

Когда я проводил этот тест с Федором, он просто веселился и говорил первое, что приходило ему в его крошечный, как земляной орех, мозг. Но Рег… тот стал слишком уж серьезным, что мне совсем не нравилось. Он все усиленно сглатывал, будто его мучила жажда. Поэтому в опроснике я поставил галочку в колонке «подозреваемый». Именно так обозначаются люди, которые оказываются плохими потребителями товаров и которые тебя достают. Всякие идиоты и придурки получают эту самую галочку в колонке «подозреваемый». И после того, как во время опросов ФГ рядом с их именем появляется такая галочка, они уже никогда не получат никаких специальных предложений, или купонов, или скидок. Никогда.