Этрусская химера - Лин Гамильтон Страница 5

— Уверяю вас, я не имею ни малейшего отношения к его нынешнему положению, — продолжил Лейк. — Он сам навлек на себя неприятности. Годар относится к тем собирателям, которые не понимают, когда нужно остановиться.

Он бросил короткий взгляд на комнату, на все это столпотворение изделий и произведений и позволил себе короткий смешок.

— Впрочем, скажем так, иногда это трудно заметить.

Я тоже рассмеялась. Лейк нравился мне.

— А вы знаете, как его отыскать?

— Лучше всего обратиться к нему через дилера, — внештатного, он не ведет розничных операций — которого зовут Ив Буше. С этим Буше вы можете встретиться в Париже. Антонио даст вам номер, — добавил он. Я сообразила, что Антонио и есть тот красавчик, который сопровождал меня в этот дом. — Я бы предложил вам немедленно отправляться в Париж завтра же утром и при первой возможности. Антонио выдаст вам некоторую сумму наличными на оплату расходов до тех пор, пока не придут деньги. Этого следует ожидать сегодня вечером. Завтра можете обращаться за ними в любое время. Кроме того, Антонио назовет вам номер телефона, по которому вы сможете немедленно связаться с ним. Он будет нашим посредником. Когда вы вступите в контакт с Буше, а потом с Годаром, и получите некоторое представление о цене, можете позвонить Антонио. Когда мы сойдемся на цене, я переведу деньги на ваш счет. Но вы, надеюсь, понимаете, что я не хочу никаких упоминаний моего имени в связи с этой покупкой?

— Понимаю, — ответила я. — И готова дать вам слово в том, что упомянуто оно не будет.

— Благодарю вас, — сказал он. — И даю вам свое слово.

Я слышала, что Лейк принадлежал к тем людям, которые заключают многомиллионные сделки, скрепив их одним рукопожатием. И решила, что раз подобный способ годится ему, то подойдет и для меня. Скажу откровенно, у меня уже были возможности убедиться в том, насколько бесполезными могут оказаться подписанные контракты.

— Вам придется организовать перевод, — продолжил он. — Все будет оформлено на ваше имя. Я только обеспечу поступление денег. Так что не беспокойтесь об этом. Возможно, вам придется сделать депозит. Дайте знать Антонио. А теперь я должен вернуться к работе, хотя наше с вами занятие и является более интересным, а вам, боюсь, придется подчиниться театральным условностям и позволить завязать себе глаза. Приношу вам свои извинения.

Он протянул мне руку и обворожительно улыбнулся.

— Анна проводит вас до двери.

— Вы не будете возражать, если я кое-куда заверну? — Я попыталась изобразить смущение. — К тому же чай…

— Конечно, — согласился он. — Простите, что не подумал предложить. Анна проводит вас.

Он позвонил служанке.

— Не сомневайтесь, я получу его, — проговорил он, пока мы дожидались появления Анны.

— Беллерофонта? Конечно, — согласилась я.

— И Беллерофонта тоже. Но я имел в виду Аполлона. Мариани досаждают финансовые сложности. На сей раз, признаюсь, что приложил к ним руку. Ему придется продать статую в самые ближайшие дни, причем за цену много меньшую и более близкую к настоящей.

— Дело только во времени. И я окажусь рядом в нужный момент.

Голос его был кроток, однако же, не мог скрыть проступавшей сквозь него жестокости. Мне стало чуточку жаль Мариани, и — впервые и в большей степени — себя, отважившуюся вступить в деловые отношения с Лейком. Едва ли он кротко снесет мою неудачу. Еще мне подумалось, что по крайней мере там, где речь шла об этрусских скульптурах, Лейк, подобно Козимо де Медичи, видел в себе обладателя титула dux magnus Etruscus.

Впрочем, ощущение это просуществовало всего только мгновение.

— Мне было приятно познакомиться с вами, миссис Макклинток, — проговорил он. — Рад, что нам удастся поработать совместно. Лейк наделил меня еще одной очаровательной улыбкой, и, невзирая на внутреннее сопротивление, на какую-то секунду или две, я ощутила надежду на то, что наши деловые взаимоотношения станут долгими и взаимовыгодными. Кивнув в мою сторону, он исчез в коридоре.

* * *

Анна не просто проводила меня по мрачному коридору, все двери в котором были плотно закрыты от таких любопытных глаз как мои, но и подождала за дверью кабинки. Окно было матовым, но только снизу, и я торопливо, но бесшумно, встала на сиденье и выглянула наружу. За окном находился достаточно живописный висячий садик, с каскадами цветущих кустарников, небольшим столиком между двумя креслами, в углу же располагалась статуя Давида работы Микеланджело в натуральную величину. Улыбнувшись я подумала о том, что спроси я Лейка — чего, конечно, быть не могло, учитывая мое обещание, — он ответил бы мне, что во Флорентийской академии находится копия изваяния, а подлинник украшает его крышу. Согнув шею, я сумела заметить зонтики кафе на улице и буквы FECIT на фронтоне высокого дома. Теперь я почти без сомнений знала, где именно нахожусь.

Осторожно ступив на пол, я спустила воду, ради удовлетворения Анны, а потом открыла дверь. Пора было возвращаться в свой отель и отправляться в Париж на поиски Беллерофонта.