Отрава входит в меню - Рекс Стаут Страница 5

– Никому.

Я взглянул на Вульфа. Он сузившимися глазами посмотрел на нее.

– Что вы с ней сделали, мисс Фабер?

– Я ничего с ней не сделала, там ее не было.

– Ерунда. Вас – двенадцать, и на столе было двенадцать порций, и каждая получила порцию. Как же вы можете говорить, что там ничего не было?

– Потому что не было. Я была в туалетной и поправляла волосы. И, когда я вернулась обратно, она брала со стола последнюю порцию, а когда я спросила, где моя, он сказал, что не знает, и я пошла в столовую, и у всех уже были тарелки.

– Кто брал последнюю со стола?

Она показала на Люси Морган:

– Она.

– Кого вы спросили, где ваша тарелка?

Она показала на Золтана:

– Его.

Вульф повернулся.

– Золтан?

– Да, сэр, я хочу сказать, она спросила, где ее тарелка. Я отвернулся, когда брали последнюю тарелку. Я хочу сказать, я не знаю, где она была, просто она спросила меня об этом. Я спросил Фрица, следует ли мне идти в столовую и посмотреть, не хватает ли одной тарелки, но он сказал, что не надо, что Феликс там и посмотрит за этим.

Вульф повернулся назад к Фэри Фабер.

– Где та комната, где вы поправляли волосы?

Она указала по направлению к кладовой:

– Вон там.

– За дверью, за углом, – сказал Феликс.

– Как долго вы там были?

– Боже мой, я не знаю. Вы думаете, я засекала время? Когда Арчи Гудвин разговаривал с нами, а мистер Шривер пришел и сказал, что они собираются начинать, я вскоре пошла туда.

Вульф кивнул мне.

– Так вот где ты был. Я мог бы догадаться, если рядом двенадцать молодых женщин. Предположим, мисс Фабер отправилась поправлять прическу вскоре после того, как ты ушел, скажем, через три минуты. Сколько времени она была там, если последняя тарелка была взята со стола в тот момент, когда она вернулась в кухню?

Я подумал:

– От пятнадцати до двадцати минут.

Он прорычал:

– Что было не в порядке в вашей прическе?

– Я не сказала, что что-то с ней было не в порядке. – Она начала раздражаться. – Послушайте, мистер, вы хотите все детали?

– Нет. – Вульф минуту обозревал их, потом вдохнул в себя воздуха, достаточно для того, чтобы наполнить все его внутренности. Скажем, два бушеля. Выдохнул его, повернулся к нам спиной, увидел стакан вина, оставленный Фрицем на столе, подошел и поднял его, затем понюхал и стал рассматривать. Девушки начали шуметь, и, услышав их, он поставил стакан и вернулся обратно.

– Вы в западне, – сказал он. – То же самое и я. Вы слышали, как я принес извинения мистеру Бренеру и признал свою ответственность за то, что он обязался приготовить этот обед. Когда наверху я увидел, что мистер Пайл умрет, и пришел к заключению, о котором я вам рассказал, я почувствовал себя вынужденным разоблачить преступника. Я должен принять на себя это обязательство. Когда я спустился сюда, я подумал, что это будет простое дело: выяснить, кто подал отравленную тарелку мистеру Пайлу. Но я ошибся. Теперь ясно, что я должен иметь дело с человеком, который не только находчив и изобретателен, но также и сообразителен и дерзок.

Когда только что я наступал на нее и, как я думал, неумолимо приближался к ней, к той точке, где ей придется опровергнуть одну из вас или отрицать, что она подавала кому-то первое блюдо она про себя насмехалась надо мной, и не без причины, так как ее удачный ход сработал…

– Она выскользнула у меня из пальцев… и…

– Но она не выскользнула! – это вырвалось у одной из них, чьего имени у меня не было. – Она сказала, что она никого не обслужила?

Вульф покачал головой.

– Нет. Не мисс Фабер. Она – единственная, кто исключается. Она говорит, что отсутствовала в этой комнате в течение всего периода, когда тарелки были взяты со стола, а она не осмелилась бы это сказать, если бы на самом деле она была здесь, взяла тарелку и понесла ее мистеру Пайлу. Ее наверняка увидел бы кто-нибудь еще из вас. – Он снова покачал головой. – Не она. Но это может быть любая другая из вас. Вы – я говорю сейчас о той, которая еще не познана, – вы должны необычайно верить в сопутствующее вам счастье, даже при вашей хитрости. Вы взяли на себя огромный риск. Вы взяли тарелку со стола, наверное, не первая, но одна из первых, и по пути в столовую вы положили в сметану мышьяк. Это не было трудно, вы могли даже сделать это, не останавливаясь, если мышьяк был завернут в кусок бумаги. Вы могли избавиться от этой бумаги позднее, возможно, в комнате, которую мисс Фабер называет туалетной. Вы дали тарелку мистеру Пайлу, немедленно вернулись обратно, получили другую тарелку, принесли ее в столовую и дали тому человеку, который не был еще обслужен. Я не гадаю. Это должно быть именно так. Это была необычайно искусная стратегия, но вы не можете быть совсем неузнаваемой.

Он повернулся к Золтану:

– Ты говорил, что наблюдал за тем, как брались тарелки, и каждая из них взяла только одну. Кто-нибудь из них возвращался и брал еще одну?

Золтан выглядел таким же несчастным, как и Фриц.

– Я думаю, мистер Вульф. Я могу попытаться подумать, но я боюсь, что это не поможет. Я не смотрел на их лица, а они все одинаково одеты. Я полагаю, я не смотрел очень тщательно.

– Фриц?

– Нет, сэр. Я был у плиты.

– Тогда попытайся так, Золтан. Кто были те первые, кто взяли тарелки – первые три или четыре?

Золтан медленно покачал головой.

– Я боюсь, что это нехорошо, мистер Вульф. Я мог бы попытаться подумать, но я не уверен. – Он посмотрел на девушек, перевел взгляд слева направо и вернулся обратно. – Я скажу вам, что я не смотрел на их лица. – Он вытянул вперед руки, ладонями кверху. – Вы должны понять, мистер Вульф, я не думал о еде. Я только смотрел за тем, чтобы тарелки носили как следует. Мог ли я думать, что кто-то положит мышьяк? Нет.

– Я взяла первую тарелку, – вымолвила девушка, чьего имени я тоже не знал. – Я принесла ее и отдала человеку за моим стулом, на другой стороне стола, с левого края, я там и осталась. Я не выходила из столовой.

– Ваше имя, пожалуйста.

– Мэриэнн Квин.

– Благодарю вас. Теперь вторая тарелка, кто взял ее?

По-видимому, никто. Вульф дал им десять секунд, его глаза перебегали с одного лица на другое, а губы были плотно сжаты.

– Я советую вам, – сказал он, – подтолкнуть вашу память, чтобы в случае, если станет необходимым, установить порядок, в котором вы брали тарелки, чтобы не пришлось вытягивать это из вас. Я надеюсь, что до этого не дойдет. – Он повернул голову: – Феликс, я не трогал тебя нарочно, чтобы дать тебе время на размышления. Ты был в столовой. Я надеялся на то, что после того, как я выясню, кто подал первое блюдо мистеру Пайлу, ты подтвердишь это. Но так как сейчас тебе нечего подтверждать, я должен обратиться к тебе за самим фактом. Я должен просить тебя указать ее.