Шпана на вес золота - Валерий Шарапов Страница 5

Ребята прошли вдоль сияющих, отмытых от бумажных полос и светомаскировки витрин ЦУМа, заставленных разнообразными и удивительными товарами. Чего тут только не было! Горы консервов и пирамиды бутылок с шампанским и вином, японские крабы, американская тушенка. Огромные банки с икрой, вязанки колбас, головы сыра, копчености. Множество красочных упаковок, коробок, коробочек и гигантских коробов, загадочно улыбающиеся манекены, одетые как в сказке.

В этом пестром великолепии Оля с удивлением заметила знакомые цвета и узоры из работ Натальи.

«Вот это да! По всей видимости, мамина фабрика закреплена за ЦУМом, – сообразила она, – надо же, а мы Наталью за дурочку держим. Хотя одно другому, говорят, не помеха. Вот было бы забавно взять за пуговицу какую-нибудь из этих, которые там внутри, расфуфыренные в шляпках, и сообщить, что рисунки для их туалетов создает городская сумасшедшая».

В это время Колька легонько дернул ее за косу и поинтересовался, идет Оля или так и будет глазеть на элементы сладкой жизни.

В Мавзолей стояла длинная очередь. Ольга с мамой однажды тоже, отстояв такую же, а то и длиннее, оказались в таинственной камере, где в полной благоговейной тишине прошли мимо прозрачного гроба, через который были видны знакомые легендарные черты – выдающийся лоб, острый нос, бородка…

Когда ребята наконец добрались до нужного адреса, открылся неприятный сюрприз: музей оказался закрыт.

Оля повертела в руках пригласительный билет:

– Как же так? Дата сегодняшняя проставлена.

– Вот так-так, – огорчился Санька, – и что же теперь, зря промотались?

– И зря потратили выходной, – проворчал Колька.

– Зато Москву посмотрели! – заметила Светка радостно.

Как только с питанием дело пошло на лад, девчонку словно подменили. Она теперь всегда находилась в приподнятом настроении, все ей было по нраву, все ее устраивало. Санька утверждал, что вот повели бы ее топить, она и там бы запрыгала от радости: ура, нырять, нырять! К тому же она давно посматривала в сторону ларька с мороженым: судя по очереди, оно там имелось.

Невыспавшийся Колька зевнул, потянулся и, задрав голову, стал рассматривать фасад здания с колоннами и фронтоном, на котором сиял герб.

– Дурацкий дом какой-то. Обрубленный.

– Так и есть, – подтвердил какой-то гражданин, – при реконструкции под музей были разобраны колокольня и луковицы-главы, поскольку это все-таки изначально храм Иоанна Богослова, что у вяза.

– У чего? – удивилась Светка, завертев головой. – А что это?

– Вяз – это дерево, – сконфуженно подсказал сестре Санька.

– Да. Но сейчас его нет. Давно было дело, при Екатерине Второй, – пояснил гражданин, – помните такую?

– Помнить не помним, а читали, – выпендрился Санька на свою голову.

– Умение читать – уже неплохо. А между прочим, молодые люди, вам кого? – спросил он, чуть улыбаясь глазами удивительной синевы.

Кольке почему-то подумалось, что это брат васнецовской сестрицы Аленушки, которую он как-то видел на репродукции. Такой же красивый и не от мира сего. Ну и, натурально, легкий костюм, пальто – это летом-то! – шляпа. Барин барином, правда держался запросто, нос не задирал. И все равно казалось, что он тут хозяин и все здесь принадлежит ему одному.

Оле же он показался вполне порядочным, вызывающим доверие человеком. (Ну не будет же бандит поминать к месту императрицу Екатерину.) Она показала билет. Гражданин, вежливо приподняв шляпу, осмотрел его и снова улыбнулся:

– О, так вы от текстильной фабрики? Той самой? Знаком, знаком, на удивление… я хотел сказать, неизменно качественная продукция.

Ольга опустила ресницы, потупилась.

– Учитесь там, работаете?

– Я дочь директора.

Он улыбнулся, снял свою мягкую шляпу:

– Отличная рекомендация. Голова садовая, это же я приглашение оформлял. Позвольте представиться, – он склонил красивую голову: – Профессор Князев, Андрей Николаевич, сотрудник музея. А вы, извините?

Ребята представились.

– Неловко получилось, как раз сегодня потребовалось срочно закрыться, нештатная ситуация с перекрытиями. Но раз вы специально приехали, мы сейчас все уладим. – Профессор посмотрел им за спины: – А остальные, простите? Отошли или не дождались?

– Видите ли… – начала смущенно Ольга, но профессор Князев беспечно отмахнулся:

– Вижу. Не страшно, четверо – это уже коллектив, в котором, как известно, сила. За сим пошли.

Профессор по-хозяйски взялся за ручку, подергал, потом надавил кнопку звонка, дверь открылась, показался строгий старик в рабочем комбинезоне:

– Андрей Николаевич, тут инженер грозится.

Увидев ребят, старик потребовал отчета:

– Вам кого, молодежь?

– Грозится – смирим, – пообещал профессор, – а это со мной. Экскурсия от текстильного производства.

– Как же…

– Ничего страшного, – беспечно отмахнулся Князев, – коллектив специально прибыл, пожертвовав собственным выходным. Прими пальто, голубчик.

Старик почтительно взял указанный гардероб. Князев одернул пиджак, поправил галстук, привел к идеалу и без того безупречный пробор:

– Прошу вас, ребята. Момент, сейчас разберусь с рабочим процессом, а после немедля к вам, все расскажу и отвечу на вопросы.

Подойдя к стене, щелкнул тумблером.

– Погуляйте пока самостоятельно. Наша экспозиция уже систематизирована и приведена в полный логический порядок. В том смысле, что все расставлено по периодам. Пояснительные записки в большинстве уже есть. Особенно рекомендую реконструкции товарища Герасимова, вам будет небезынтересно…

Откуда-то со стороны вдруг грянула пролетарская ругань. Профессор, брезгливо дернув губой, отправился на голоса.

Вскоре послышался его властный окрик:

– Товарищи, вы не в кабаке! Немедленно прекратить!

И следом извиняющийся бубнеж:

– Да мы, товарищ Князев, того, на этого…

Санька мстительно посоветовал:

– Еще юшку пустить, для профилактики. Вахлаки, в музеях ругаются.

– Пошли, пошли, – ныла Светка, дергая всех за руки.

Какой удивительный, таинственный полумрак царил в залах! Экспонаты и витрины были подсвечены так, что тянуло их исследовать, открыть какую-нибудь новую страницу мироздания. Да, тут было на что посмотреть! Помимо красивых, но непонятных карт и схем какого-то Генплана, каких-то бумажек и открыток, в загадочных витринах располагались разнообразные удивительные штуки.

– Двадцать семь тысяч лет, – дивилась Светка, старательно подсчитав нули, – это же сколько давно-то?

– Не сколько, а как, – машинально поправила Оля, – ну как тебе сказать…