Deadline - Ребекка Эдгрен Альден Страница 5

Врачам не удавалось привести Сузанну в сознание. По слухам, все попытки приводили к осложнениям и в конце концов им пришлось снова погрузить ее в кому. Анна вздрогнула, когда подумала об этом. Лежать как овощ на больничной койке – что может быть хуже?

Облегчение, которое они испытали, узнав, что Сузанна пришла в себя, вскоре сменилось новой тревогой, когда они услышали, в каком состоянии она находится. Она не ходила и едва могла выговаривать слова, утратила бо́льшую часть когнитивных функций и, кажется, ничего не помнила. Врачи опасались, что полученные ею черепно-мозговые травмы могут иметь необратимые последствия.

– Разумеется, многим сотрудникам не хватает их прежней начальницы, – продолжала тем временем Харриет. – А тут еще появление Дианы… Это было совсем непросто. Но теперь в их коллектив вольются свежие ресурсы в твоем лице. Ты поможешь им залечить раны. Твое пребывание здесь окажет на сотрудников совершенно иной эффект, нежели тот, которого сумела добиться Диана.

Анна пыталась сообразить, что Харриет имела в виду. Какой подтекст скрывался за ее словами?

Их провожали взглядами, пока они шли по офисному помещению мимо сидевших за перегородками редакторов различных изданий. С новой должностью и идущей рядом Харриет Анна сразу стала персоной, на которую обращают внимание. Как на солдата с модернизированным оружием в руках.

– Очень важно, чтобы ты понимала, в чем заключается твоя задача. Будь лояльной. К редакции и к Диане.

Харриет замедлила шаг. Анна почувствовала ее прохладную ладонь на своем плече.

– И ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью. Я полагаюсь на тебя на все сто процентов.

Редакция Suzanna размещалась в дальнем углу офисного помещения и явно занимала куда больше пространства, чем остальные редакции. Здесь ощущалась настоящая роскошь. Панорамные окна щедро пропускали солнечный свет, падавший на письменные столы. На полу лежали дорогие ковры. Позолоченная напольная вешалка и складная ширма отделяли помещение от прочих редакций. На потолке висела гигантская хрустальная люстра.

«Должно быть, сотрудники Suzanna единственные во всем издательстве, кто работает под хрустальной люстрой», – подумала Анна.

Рядом с письменными столами стояли белоснежные диванчики и низенький журнальный столик. В больших напольных кадках росли деревца, среди которых выделялось апельсиновое дерево со спелыми оранжевыми плодами. Возле них на мозаичном столике были выставлены образцы косметической продукции, а табличка рядом призывала брать кому что нравится.

Когда они вошли, сотрудники редакции уже сидели на диванчиках. На журнальном столике дымились чашки с кофе, лежал багет, а рядом на блюде – нарезанная ломтиками дыня.

Взгляды всех собравшихся обратились к Анне.

– Я знаю, что все вы с нетерпением ожидали того момента, когда я наконец-то смогу представить вам нового сотрудника, – торжественно начала Харриет. – И вот она здесь, перед вами, ваш шеф-редактор. Анна, прошу – твоя редакция.

Анна обошла всех и пожала всем руки. Некоторых она уже знала, как, например, легендарного арт-директора Веронику Лансдоттер. Это была рослая женщина, не толстая, а скорее высокая и крепкая. Лет сорока – возможно, ровесница Анны, а может, на несколько лет моложе. Одета в сплошь черное, как крот, но на вид ужасно дорогое. Крупные складки одежды скрывали под собой идеальную кожу. Она отличалась той самой спокойной красотой, которой часто завидуют женщины. Она уже много лет трудилась в редакции в одной упряжке с Сузанной.

Ведущий редактор отдела красоты Стефани Странд – тоже знакомое лицо. Ее фотография присутствовала в каждом выпуске журнала и была в личном блоге на сайте. Небольшого росточка, худенькая, с прической под пажа и строгой челкой. Ее светлая кожа, темные глаза и темно-красные губы делали ее похожей на настоящую француженку. Когда она давала в социальных сетях консультации по макияжу, то зачастую сбивалась на французский, и Анна гадала: то ли это манера у нее такая, то ли она действительно француженка, несмотря на шведскую фамилию.

Остальных сотрудников она не знала вовсе либо видела только мельком. Сейчас, когда она смотрела на исключительно женский коллектив редакции вблизи, они больше не казались ей клонированными эльфами. Совсем наоборот. Они были очень разными, как внешне, так и по характеру.

Анна попробовала припомнить их имена. Заведующая редакцией Ева, которая была старше остальных, – возможно, ей было за пятьдесят. Верстальщица Катрин, долговязая и тощая, покраснела, когда здоровалась за руку с Анной. Ведущий редактор отдела моды Цисси говорила на южном сконском диалекте и выглядела почти раздетой в своей серой футболке и светлых джинсах. Впрочем, Анна догадывалась, что на самом деле одежда была безбожно дорогой и страшно модной. Ведущий редактор отдела репортажей Глория была похожа на рок-звезду из пятидесятых. Она носила черное приталенное платье, которое подчеркивало ее талию, и красную ленту в черных как смоль волосах. Татуировки на предплечьях резко контрастировали с ее добродушным лицом. Всем троим, Катрин, Цисси и Глории, на вид было лет тридцать – тридцать пять. Ассистентка София выглядела еще совсем юной, словно ей еще и двадцати не было. Возраст Эмили, опрятной стройной журналистки-стажерки, угадывался с трудом. Но Анна решила, что ей максимум двадцать пять. Она была одета в нейтральном стиле: черные брюки и голубая рубашка. Пепельно-серые волосы собраны в хвост. Говорила она мало. Сперва Анна решила, что всему виной застенчивость и неуверенность в себе, но, присмотревшись, она увидела, какой цепкий у Эмили взгляд и насколько тщательно она изучает всех и каждого.

– Добро пожаловать, Анна, – сказала Миранда, руководитель отдела рекламы. – Мы много о тебе слышали.

– Ага, очень много, – послышалось бормотание со стороны Вероники, которая сидела в углу, скрестив руки на груди.

– Да, и только хорошее, – добавила Миранда.

Ногти у нее были красные и длинные настолько, что царапали экран смартфона, который она достала, чтобы записать короткое совместное видео. Она попросила всех помахать руками в камеру и вообще выглядеть радостными.

– Хештег – #обеденные_посиделки_в_редакции, – пробормотала она, загружая видео в сторис соцсети, при этом едва ли не касаясь носом экрана.

Заведующая редакцией Ева наклонилась к Анне и громким театральным шепотом сообщила ей на ухо:

– У Миранды ужасно плохое зрение, но она слишком тщеславна, чтобы носить очки.

– Верно, к тому же у меня очень чувствительные глаза, поэтому линзы мне тем более не подходят, – охотно призналась Миранда.

Ева громко захохотала и, наклонившись вперед, взяла багет. Затем она нарезала его на тонкие ломтики и предложила всем желающим. Анна, поблагодарив, взяла, но потом увидела, что только она, Ева и Вероника взяли себе по кусочку. Остальные сидели, поклевывая ломтики дыни. Харриет, стараясь не привлекать к себе внимания, скромно устроилась в уголке. Анна украдкой поглядывала на нее. Казалось, директор издательства сознательно держится в стороне. Внезапно возле рта Харриет появилась суровая складка. Анна подняла голову. Цокая высоченными каблуками, в редакцию влетела Диана Грей.