Совы охотятся ночью - Энтони Горовиц Страница 5

— Нам нужны деньги, Андреас. Мы не сможем платить по счетам, если не раздобудем дополнительные финансы. А мне за эту работу предлагают большую сумму. Десять тысяч фунтов. Наличными!

Это была правда.

Поведав мне про убийство в отеле, Трехерны принялись рассказывать об исчезновении дочери.

— Это очень не похоже на Сесили — уйти, никому ничего не сказав, — заметил Лоуренс. — Тем более бросив малышку…

— Кто присматривает за ребенком? — спросила я.

— Эйден. И еще есть няня.

— Это не просто «не похоже на нее». — Полин одарила мужа испепеляющим взглядом. — Сесили в жизни не совершала ничего подобного и уж тем более не бросила бы Роксану на произвол судьбы. — Она обратилась ко мне: — Если сказать по правде, Сьюзен, мы безумно тревожимся. И хотя Лоуренс может не согласиться, я убеждена, что исчезновение как-то связано с этой книгой.

— Я согласен, — буркнул Лоуренс.

— А кто-нибудь еще был в курсе ее забот? — задала я вопрос.

— Я уже говорил, что Сесили звонила нам из «Бранлоу-Холла», а значит, любой из персонала мог подслушать ее.

— Я имею в виду, делилась ли она с кем-то своими подозрениями?

Полин Трехерн покачала головой:

— Мы несколько раз пытались связаться с ней из Франции, но так и не смогли. И тогда набрали Эйдена. Он нам не звонил, не желая волновать, но, как выяснилось, обратился в полицию в тот самый день, когда Сесили пропала. К сожалению, полицейские не приняли его заявление всерьез… По крайней мере, сначала. Они предположили, что это могло стать результатом ссоры между супругами.

— А у них были проблемы в семейной жизни?

— Никаких, — ответил Лоуренс. — Они всегда жили душа в душу. Полицейские допросили Элоизу — это няня, — и она сказала то же самое. Она никогда не слышала, чтобы Сесили с мужем ссорились.

— Эйден — идеальный зять. Умный и трудолюбивый. Нам остается только желать, чтобы Лиза — это вторая наша дочь — нашла кого-то вроде него. И он переживает не меньше нашего!

Всякий раз, когда Полин обращалась ко мне, у меня создавалось впечатление, будто она борется с чем-то. Неожиданно она достала пачку сигарет и закурила. Полин курила жадно, как человек, только что дорвавшийся до табака после долгого воздержания.

Сделав затяжку, моя собеседница продолжила:

— Ко времени нашего возвращения в Англию полицейские соизволили наконец-то проявить интерес. Но проку от них оказалось не так уж много. Сесили отправилась выгулять пса. У нее есть косматый золотистый ретривер по кличке Медведь. Мы всегда держали собак. Из отеля она уехала в три часа пополудни и припарковала машину у станции Вудбридж. Дочь часто гуляла по тропе у реки, я имею в виду реку Дебен. Есть там круговая тропа, идущая вдоль берега, и в самом начале она довольно оживленная. Но затем дорожка становится шире и безлюднее, потом вы проходите по ней через лес и на другой его стороне попадаете на дорогу, ведущую обратно через деревню Мартлшем.

— Значит, если кто-то на нее напал…

— В Суффолке такого не бывает. Но вы правы, там есть достаточно мест, где Сесили могла оказаться совершенно одна и ее никто видел. — Полин вздохнула и продолжила: — Эйден встревожился, когда жена не вернулась домой к ужину, и вполне резонно позвонил в полицию. Приехали два офицера в форме, задали несколько вопросов, но тревогу подняли только на следующее утро, когда, разумеется, было уже поздно. Причиной послужило то, что объявился Медведь — он один прибежал на станцию, и тогда к делу стали относиться с большей серьезностью. С помощью служебных собак полицейские прочесали местность от Мартлшема до самого Мелтона. Никакого прока. Там сплошь поля, леса, илистые болота… Предостаточно мест, где можно спрятаться. Они ничего не нашли.

— Сколько времени прошло с ее исчезновения? — спросила я.

— В последний раз Сесили видели в прошлую среду.

Я уловила, как опустилась тишина. Пять дней. Долгий период, настоящая пропасть, в которую провалилась Сесили.

— Вы проделали длинный путь, чтобы найти меня, — произнесла я наконец. — Чего же именно вы от меня хотите?

Полин посмотрела на мужа.

— Ответ содержится в этой книге, — сказал он. — В романе «Аттикус Пюнд берется за дело». Вы знаете его лучше, чем кто-либо другой.

— Следует заметить, прошло уже несколько лет с тех пор, как я его читала, — призналась я.

— Вы сотрудничали с автором, этим самым Аланом Конвеем. Вам известно, как работал его ум. Если мы попросим перечитать роман, вы наверняка сможете заметить вещи, на которые не обратили внимания прежде. А если вы приедете в «Бранлоу-Холл» и прочтете книгу, так сказать, прямо на месте действия, вероятно, обнаружите то, что уловила Сесили и что побудило ее позвонить нам. И это, в свою очередь, поможет выяснить, что случилось с нашей дочерью.

Когда Лоуренс произносил последние слова, «что случилось с нашей дочерью», голос изменил ему. Могла существовать какая-нибудь совершенно простая и банальная причина ее исчезновения, но это было маловероятно. Сесили что-то знала. Она представляла для кого-то угрозу. Эту мысль лучше было не озвучивать.

— Вы разрешите? — спросила я и позаимствовала у Полин Трехерн сигарету.

Моя пачка осталась за стойкой бара. Полноценный ритуал: вытащить сигарету, прикурить, сделать первую затяжку — давал мне время подумать.

— Я не могу поехать в Англию, — сказала я наконец. — Боюсь, у меня тут слишком много забот. Но книгу я прочитаю, если вы не против оставить мне свой экземпляр. Не обещаю, что мне на ум и впрямь придет что-то дельное. Я имею в виду, что помню сюжет, и он не вполне сходен с тем, что вы мне рассказали. Но я могу сообщить вам свои соображения по электронной почте…

— Нет. Так не пойдет. — Полин уже приняла решение. — Вам нужно переговорить с Эйденом и Лизой. И с Элоизой, раз уж на то пошло. И встретиться с Дереком, ночным администратором. Он дежурил в ту ночь, когда убили Фрэнка Пэрриса, и его допрашивал следователь. Он тоже фигурирует в книге Алана Конвея, хотя там его обозвали Эриком. — Женщина просительно наклонилась ко мне. — Мы не отнимем у вас много времени.

— И мы хорошо вам заплатим, — добавил Лоуренс. — Денег у нас достаточно, и мы не поскупимся, если это поможет найти нашу дочь. — Он помедлил. — Скажем, десять тысяч фунтов?

Услышав это заявление, Полин недовольно покосилась на мужа, и мне подумалось, что тот без согласия супруги значительно увеличил, быть может, даже удвоил ту сумму, какую они собирались предложить мне изначально. Вот чего я добилась своими отговорками. Мне показалось на миг, что у Полин готово сорваться с языка возражение, но потом она смирилась и кивнула.

Десять тысяч фунтов. Я подумала, что давно пора заново оштукатурить балкон. Приобрести Андреасу новый компьютер. И заменить холодильник для мороженого, который уже дышит на ладан. А также вспомнила бесконечные сетования Паноса и Вангелиса насчет повышения зарплаты.