Тайна двух реликвий - Дмитрий Миропольский Страница 5

– Чай будешь пить? – спросила она Салтаханова. – Мы здесь не живём, Мунин живёт, я не знаю, что у него есть.

Холодильник был арктически пуст, в кухонном шкафу нашлась только пустая картонная упаковка от чая, макароны не в счёт. Ева открыла дверцу под раковиной, чтобы выбросить упаковку, – и в нос ей ударила едкая вонь. Разгильдяй Мунин перед отъездом не вынес мусорное ведро. Ева мысленно обругала историка последними словами, оставила Салтаханова перед компьютером, а сама увязала мусор в пластиковый пакет и отправилась во двор искать помойку.

Выполнив миссию, Ева подумала, что Салтаханова всё же надо напоить чаем и самой не мешало бы что-нибудь съесть. Она заглянула в магазин по соседству, а когда вернулась домой с покупками – обнаружила своего гостя мёртвым.

Салтаханов лежал навзничь посреди гостиной возле журнального столика. Глаза его были вытаращены, руки свела последняя судорога. Ни крови, ни следов борьбы Ева не заметила. Ноутбук с флешкой пропал.

В ужасе Ева хотела бежать из квартиры, но побоялась наткнуться на убийцу. И тут же у неё мелькнула мысль: а вдруг убийца всё ещё в квартире и готовится напасть? Ева бросилась на кухню, схватила самый большой разделочный нож и, забившись в угол, стала звонить Одинцову.

– Когда ты выходила и возвращалась, на лестнице или во дворе никого подозрительного не видела? – задал Одинцов дежурный вопрос после того, как Ева рассказала свою историю.

Особого смысла спрашивать не было, ведь она никого в доме не знала, да и думала совсем про другое. А он теперь думал о том, что Еве здорово повезло. Убийца или убийцы явно шли за флешкой; скорее всего, у них были инструкции насчёт Салтаханова, но, попадись им Ева… Таких свидетелей в живых не оставляют. А Одинцов тем временем продолжал бы спокойно рыбачить на Волхове, жмуриться от летнего солнышка и слушать, как тихонько гудит удилище, о которое стукаются стрекозы.

Он поёжился, сидя на скамейке в парке у Смольного, и представил себе одинокую перепуганную Еву, которая ждала от него помощи на берегу моря в другой стране. Дорого дал бы Одинцов за то, чтобы оказаться рядом, обнять её крепко-крепко и уже больше никуда не отпускать!

– Миленький, – раздался в гарнитуре жалобный голос Евы, – всё ведь уже закончилось. Мы нашли Ковчег, отдали. Но почему тогда?..

Она всхлипнула и, похоже, опять была готова расплакаться.

– А с чего ты взяла, что это как-то связано с Ковчегом? – поспешил спросить Одинцов. – Никак не связано. У Салтаханова наверняка проблем было выше крыши, он же из Интерпола. Наступил кому-то на хвост, какой-нибудь банде международной, а его вычислили и отомстили. Конечно, жалко мужика, но ты тут вообще ни при чём. Просто случайно подвернулась.

Одинцов говорил глупости и догадывался, как ответит Ева, но её надо было отвлечь. Пусть лучше анализирует ситуацию, в этом ей нет равных. Трюк удался: Ева всхлипнула ещё раз и заговорила уже спокойнее по-английски.

– Даже если всё случайно, – сказала она, – теперь меня будут подозревать в убийстве. Меня будут искать. Флешку кто-то забрал. Когда эти люди поймут, что я знаю про базу данных на флешке, они тоже будут меня искать. И полиция тоже. Я слишком близко к России. Мне лучше быть в Штатах. По крайней мере, оттуда не выдадут, и что-то всегда можно будет сделать.

– Умница ты моя, – сказал Одинцов. – Как же я тебя люблю… Чем скорее ты доберёшься до Штатов, тем лучше. Тяжело, конечно, но ты спи в самолёте, не надо гостиниц. Бери ближайший рейс и лети куда угодно, лишь бы в ту сторону.

Ева продолжала, словно не слыша:

– Только всё это не случайно. Ты сам знаешь, с Ковчегом ничего не бывает случайно. И флешка такая странная не случайно. И про Зубакина информация там не случайно… Мы что-то не сделали. Что-то не закончили. От нас хотят ещё чего-то.

Одинцов чуть было не спросил – кто хочет? – но вовремя прикусил язык и поинтересовался:

– Как думаешь, твой бывший успел скачать флешку?

– Не знаю. Ты же сказал никому не звонить.

– Правильно. Зря пугать не надо. – Одинцов тоже заговорил спокойным и деловым тоном. – И вообще суетиться не надо. Но надо поспешать. Флешку забрали вместе с ноутбуком. Наверняка удастся проследить, кто пытался её скачивать. Если на ней действительно что-то важное, этот твой… Бóрис тоже в опасности.

– Ты ревнуешь? – неожиданно обрадовалась Ева. – Миленький, я так тебя ждала… так мечтала провести с тобой эту ночь… Ну почему у нас всё не как у людей?!

Одинцов шутливо повысил голос:

– Но-но, я бы попросил! У нас всё лучше всех. Это у людей всё не так, как у нас. Пусть завидуют. А ты мне поводов не давай, и я не буду ревновать. Езжай в аэропорт – сама говорила, часики тикают. Сообщи, куда и каким рейсом полетишь. Вообще звони. Всё время звони, слышишь? Всё время! Целую тебя, моя хорошая. Всё будет хорошо. Езжай.

На его последних словах смартфон пиликнул: долгий день приближённого числа «пи» закончился.