Идущие за кровью - Дмитрий Леонтьев Страница 5

Он ушел, а я продолжил осмотр квартиры. Она и впрямь напоминала музей. Чтобы вывезти отсюда все ценное, по требовался бы не один и даже не два грузовика. Моё внимание привлекла огромная, почти полуметровая чёрная маска из дерева, висевшая на стене, изображающая настолько жуткую физиономию, что, приснись она ночью, вполне можно было проснуться заикой. Вместо глаз в пространство тупо пялились два огромных светло-желтых камня, тускло переливающихся в свете ламп. Из раздвинутой в оскале пасти белели зубы, по виду напоминающие человеческие, только несколько крупнее и реже. По всей видимости, пасть была вырезана довольно глубоко. Очень хорошее место для тайника. Я встал на стул и потянулся к маске.

— Не трогай!

От окрика я вздрогнул и повернулся. В тот же миг маска сорвалась со стены и, гулко ударившись о пол, раскололась надвое. Я мог бы поклясться, что не успел даже при коснуться к ней, но теперь это было уже делом десятым.

— Ну? — грозно спросил я застывшего на пороге Петрова. — И что теперь?

Не отрываясь, словно завороженный, он смотрел на лежащие возле моих ног осколки маски.

— Ты что орешь?! — спросил я. — Что ещё тебе надо?

— Она не могла расколоться, — едва слышно прошептал Петров. — Это железное дерево…

— Значит, подделка, — сказал я. — Тем более раз раскололась, значит, всё же «могла»… Ты долго будешь у меня над душой стоять? Что ты вопил, как укушенный?

— Что?.. Ах, это… Понимаешь, это маска Аримана, бога тьмы и зла. Но кроме всего прочего она несла в себе страшное заклятие… И каждый, кто прикасался к ней, мог пасть жертвой этого старинного заклятия. В определенных кругах это очень известная маска…

Я посмотрел на Петрова с невольной жалостью. Бедняге следовало больше находиться на свежем воздухе. Нездоровый образ жизни в душных кабинетах, обязанности, многократно превышающие способности, — все это могло плохо отразиться на душевном равновесии. Но говорить об этом я не стал. Поднял остатки маски, осмотрел их и положил на сервант.

— Почему же она раскололась? — бормотал Петров. — Она не может быть уничтожена… Не так просто… Пока она была цела, заклятье не могло быть снято…

— И много здесь ещё «заклятий»? — невинно поинтересовался я. — Я просто хочу знать, что можно осматривать, не ожидая перепуганного вопля над ухом.

— Здесь многое несет в себе отпечатки зла, — сказал Петров. — Видишь ли, Ватюшенко занимался не только архивами, но и похищенными нацистами сокровищами как России, так и других стран, в которых побывали немцы… Он входил в комиссию по розыску и возвращению похищенного.

— Ты хочешь сказать, что часть того, что я тут вижу?..

— Было вывезено немцами из разных стран, — подтвердил Петров. — К сожалению, в комиссию входили не только честные и заботящиеся о национальном достоянии, но и… разные люди. Многое из найденного в тайниках так и не дошло до музеев и гохранов. А что касается мистических свойств этих предметов… Гитлер, да и вся верхушка рейха, устроили самую настоящую охоту за реликвиями разных религий и народностей. Были организованы целые экспедиции в те места, где, по информации немецких спецслужб, могли храниться магические талисманы и символы. Они верили в силу этих святынь, но, к счастью, их знания были поверхностны. Они не подозревали, что магические свойства этих талисманов активны только для тех, кто знаком с законами данной религии и следует её правилам. Крест не может служить орудием сатаниста, а перстень Соломона не принес мудрости буддисту…

— Эй, эй, подожди минутку. Я не очень хорошо понимаю все это, да и если сказать честно, не слишком интересуюсь… Ты мне вот что скажи: ты уверен, что Ватюшенко хранил у себя похищенные ценности?

— Ты же сам видишь, — обвел он рукой комнату.

— Есть возможность узнать, что именно он хранил? Список, перечень какой-нибудь?.. Хотя бы предположения?

— Этого я не знаю. Я заинтересовался им случайно, в связи с другим делом… Даже не им самим, а именно делом. Возле этого дома скрылся от нашего наблюдения один человек… Очень интересующий меня человек… И я попросил, чтобы все события, которые могут произойти в этом микрорайоне, докладывали лично мне.

— Ишь ты как, — усмехнулся я. — Прямо-таки и «докладывали»?

— Именно так, — спокойно подтвердил Петров. — У меня вполне достаточные полномочия, чтобы даже генералы выполняли мои требования.

— Так ты по пропавшим во время войны ценностям работаешь? — догадался я.

— И это тоже входит в мои обязанности… Скажи, Сергей, а у тебя раньше уже так бывало? — он кивнул на остатки маски.

— Как — «так»? Разбить что-нибудь ненароком? У кого же не бывало… Раз в год какую-нибудь тарелку да разгрохаешь…

— Я о талисманах. Ты имел раньше дело с талисманами, святынями, реликвиями?

— Нет, это первое подобное дело. Воруют-то разное, но преимущественно золотишко да меха…

— Меня интересует, не приходилось ли тебе иметь дело с… с вещами непонятными, странными?.. Магического по рядка?

— Ещё раз объясняю, специально для «особо уполномоченных»: по работе не сталкивался. А в жизни… Я похож на идиота? Нет?.. Вот потому и не интересовался.

Петров долго молчал, наблюдая за тем, как я осматриваю квартиру, потом подошел к серванту и, указав мне на какую-то крошечную статуэтку, изображающую лысого, пузатого мужика в балахоне, сидящего со скрещенными ногами, попросил:

— Возьми её, пожалуйста, в руки.

Я тяжело вздохнул и, зажав статуэтку в кулак, выжидающе посмотрел на Петрова.

— Как ты себя чувствуешь? — заинтересованно спросил он.

— Идиотом.

— И все? — он даже расстроился.

Поставив статуэтку на место, я взял Петрова за плечо, усадил на диван и проникновенно сказал:

— Хочешь совет? Хороший, и главное — бесплатный?.. Иди сейчас домой, купи по дороге пару бутылок хорошего вина, фруктов, зажги свечи, включи магнитофон… У тебя есть магнитофон?

— Есть, — кивнул удивленный Петров.

— Вот и хорошо. Включи его, поставь что-нибудь хорошее, легкое, приятное для души… Что ты обычно слушаешь? Для души?

— Вагнера, Моцарта, Бетховена. Иногда Чайковского. У меня довольно разнообразные вкусы.

— Выкинь все это в форточку, — посоветовал я. — Отслушался… Поставь что-нибудь современное. Потом позвони какой-нибудь симпатичной девушке… А может, ты женат?

— Нет…

— Я так и подумал… Так вот. Позвони какой-нибудь симпатичной девушке и проведи с ней этот вечер… Поверь: тебе это очень нужно. Очень…

— А… А зачем?

— У тебя в голове сейчас плещется совсем не то, что там должно быть. Тебе от этого нужно избавиться, — серьёзно посоветовал я и вышел из квартиры на лестничную площадку. — Саша, — попросил я курившего на лестнице участкового, — когда вернется Калинкин, скажи ему, что я не нашел ничего интересного и отправился к антикварам. Он поймет. И вот ещё что… Скажи ему, чтоб был поосторожней с этим «особо важным». У парня «не все дома» — может покусать…