Неземное тело - Галина Куликова Страница 49

Утром он решил, что попробует перевыполнить план,максимально уплотнив график встреч. И к вечеру вообще перестал что-либосоображать. Других результатов не было. Может быть, контингент слишком тяжелый,может, Иван не проявил достаточной гибкости и терпения, но на сей раз ни одинчеловек не рассказал ему ничего стоящего. То ли и впрямь ничего не знали, то липобоялись говорить об объекте Б-44 и о закрытом партсанатории.

Следующий день дался Медведю еще тяжелее — сказывалисьперегрузки предыдущих суток. Но его уже охватила тупая решимость — закончитьпроклятый список во что бы то ни стало. С этой задачей он справился, едва нелишившись остатков разума. Такую жертву приносить явно не стоило, так как изшести оставшихся граждан лишь один вспомнил, что возле Богодуховкидействительно находился «почтовый ящик» — секретный институт, занимавшийсяпроблемами космоса. Эту неожиданную версию выдал глухой, как пень, с трясущейсяголовой старичок — бывший заведующий отделом, в сферу которого входилаобластная оборонка. С ним Медведю пришлось минут сорок почтительноперекрикиваться.

— А что еще вы можете про него сказать? — орал онпрямо в поросшее волосами старческое ухо. — Куда, например, его потомперевели?

— Больше ничего не скажу! — кричал в ответсобеседник. — Тебе больше знать не положено, это государственная тайна. Яи сам ничего почти не знаю.

Про санаторий он тоже ничего не знал — к оборонномукомплексу объект не принадлежал, это уже было вне сферы его деятельности. И самстарик в нем не отдыхал, всегда ездил в Кисловодск.

Составители списка этого глухого гнома явно переоценили —если он и не страдал слабоумием, то, очень похоже, был в маразме. Но учитыватьсказанное им приходилось.

Назавтра вместо энергичных поисков в архивах Медведь лежалдома, не имея ни физических, ни моральных сил продолжать расследование. Лишьпосле обеда он созвонился со своей приятельницей-благодетельницей и,поблагодарив ее за помощь, попросил еще об одном одолжении. Получив согласие,продиктовал ей новые данные.

И снова лег — тупо смотреть телевизор и наслаждатьсядушевным покоем.

День отдыха благотворно сказался на самочувствии Ивана — ондовольно быстро обнаружил в хранилище документов КПСС несколько нужных емубумаг. Больше всего он опасался, что эти документы по тем или иным причинамзасекречены (вдруг это все-таки не санаторий?). Но оказалось, что именносанаторий. По поводу него имелось постановление «О передаче комплекса зданий вдеревне Богодуховке Тихорецкого района Московской области с балансаМинистерства здравоохранения на баланс Управления делами ЦК КПСС». Почему«комплекс зданий» был на балансе Минздрава, Медведь сразу не понял, а потомвспомнил слова Ершова про комиссию Минздрава, приезжавшую в деревню после того,как лаборатория уехала. Видимо, с некоего (чьего, интересно?) баланса зданияпередали в целях конспирации медикам, и лишь потом — по инстанции.

Были еще документы — распоряжения управляющего делами. Оникасались организации обеспечения санатория (официально он именовался«Тихорецкий») продуктами питания, постельным бельем, лекарствами. В одномписьме речь шла о покупке специального медицинского оборудования. Для чего ононужно — Медведь не понял. Надо бы проконсультироваться потом со специалистами.Может быть, выяснится, какого профиля был санаторий. Так, на всякий случай. Тоже и с лекарствами — их перечень ни о чем Ивану не говорил.

И еще одно распоряжение касалось утверждения штатногорасписания: согласно ему в санатории работало порядка пятидесяти человек —врачи, медсестры, сиделки, повара, водители и так далее. Единственное, чтоудивляло, — специализация врачей была почему-то указана в закрытомприложении к документу. А это приложение — странное дело — оказалось нерассекреченным. И — о чудо! — был список прошедших проверку и принятых наработу в санаторий людей.

Больше ничего интересного не обнаружилось, за исключениемпросьб о срочном направлении в санаторий того-то и того-то для прохождениякурса лечения, который у всех значился как «краткосрочный».

Медведь добросовестно зафиксировал фамилии, а также названиялекарств и оборудования, после чего с облегчением вышел на свежий воздух.Теперь оставалось скорректировать свою просьбу относительно поиска людей,причастных к событиям вокруг санатория в связи с появлением новых данных. Послеэтого он зашел в кафе, где и решил скоротать время до вечера — часам к десятиему обещали все закончить.

Закончили, правда, около часа ночи, однако порадовалиМедведя малым объемом. В списке значились всего семь фамилий. «Максимум — двадня», — сразу же стал подсчитывать Иван. От санатория он не ждал особыхсюрпризов. А зря. Сюрпризы появились, правда, иного, нежели он могпредположить, свойства.

Первой, до кого Медведь дозвонился и с кем условился овстрече, была бывшая сестра-хозяйка «Тихорецкого», Полина Никитична Смирнова.Она спокойно восприняла информацию о том, что некий писатель интересуетсяособенностями жизни и быта советской партийной номенклатуры.

— Глаза б мои их больше не видели, а уши неслышали, — говорила она Медведю, подливая чай. — Я в разных местахработала, но что вытворяли люди, руководящие целой страной!

— А что они вытворяли? — заинтересовался Медведь

— Так ведь санаторий этот был вовсе не санаторий, атакой большой закрытый вытрезвитель, — заявила Полина Никитична

— Как? — поперхнулся чаем Иван. — Как высказали?

— Вытрезвиловка это была для партийных руководителей.Там же многие были пристрастны к этому делу, — она пощелкала погорлу. — Некоторые допивались до белой горячки, до зеленых чертиков. Воттогда их к нам и привозили. А доктора у нас хорошие были, оборудование илекарства заграничные. Выведут слугу народа из запоя, кровь очистят, процедурывсякие назначат — через недельку он как новый. Снова едет управлятьгосударством. До следующего запоя.

— А кто конкретно там лечился, помните?

Полина Никитична пугливо оглянулась и шепотом сказала:

— Ну их, не хочу вспоминать. Многие ведь живы, акое-кто и при деньгах большущих. От греха подальше! А так расскажу — каклечили, чем кормили. Но только когда борьба с пьянством началась, в восемьдесятшестом году, кажется, нас Управление делами и прикрыло. Больше я никогда там небыла, не знаю, чего там сейчас.

Очень похожие беседы состоялись у Ивана с бывшей медсестройи поваром санатория. Найти врачей не удалось, но это было и не важно. Главноетеперь стало понятно.

Медведь набрал номер Лаймы:

— Я еду, часа через два буду. Нормально?

— Что-то случилось? У тебя голос какой-то…

— Радостный. Есть информация.

— Давай, ждем.