Пророчество - Андрей Кокотюха Страница 49

– Значит, так вы приглашаете даму? Послушайте, Сергей, когда вы с вашим другом наведались ко мне, я увидела, что один из вас имеет отношение к реальной власти, и это были не вы. Я сейчас уйду, и вы не сможете мне помешать. Вам за себя следует опасаться…

Горелый разжал пальцы.

– Даже так?

– Да. – Злость и раздражение на ее лице уже успели смениться выражением полнейшего равнодушия ко всему окружающему. – Сейчас солнце стоит высоко – самый пик выброса чистой энергии. Я вижу вас очень отчетливо.

– И что же вы видите?

– Ладно, давайте все-таки выпьем чаю, – со вздохом произнесла Олеся.

В двух шагах обнаружилось небольшое кафе, ничем непримечательное ни снаружи, ни внутри. Там им предложили «чай черный, чай зеленый, чай фруктовый», а приняв заказ, принесли чашки с кипятком, на блюдце – два пакетика чая и четыре – порционного сахара, а для Горелого – порцию сосисок, поскольку он с утра еще ничего не ел.

Олеся бросила пакетик в чашку, потыкала в него ложкой. Сейчас она выглядела абсолютно флегматичной, словно и не было неожиданного всплеска агрессивности всего несколько минут назад. Все это время оба молчали. Пророчице явно не хотелось возобновлять разговор, а Горелый никак не мог решиться, поскольку Олеся предупредила: его ждут крупные неприятности.

Воспользовавшись молчанкой, Сергей в два счета расправился с сосисками, отодвинул тарелку, взял чашку с чаем и предложил Олесе:

– Предлагаю мировую. Просто я… – Он не знал, что еще сказать, поэтому приподнял свою чашку и чокнулся с Олесиной.

– Просто – что? – спросила женщина, и Горелый уже в который раз отметил: она постоянно пытается поймать его на слове, и даже не пытается – ловит.

– Не знаю, как сказать…

– А давайте я за вас скажу. – Олеся отпила чаю, кашлянула. – И в самом деле где-то протянуло… Я живу на этом свете, Сергей, и в этом городе. Не питаюсь святым духом и читаю прессу. Когда фотография вашего друга Андрея, офицера полиции, появилась в газете вместе с информацией о его трагической гибели при исполнении служебных обязанностей, я сразу поняла: вы начнете меня искать. Вас поразила не сама безвременная смерть, ведь у каждого человека свой финал. Не пуля, так пьяный водитель на дороге, кирпич на голову, неожиданный водоворот во время купания в реке…

– Оптимистка, нечего сказать…

– Лучше помолчите. – Олеся повертела чашку в руках, при этом Горелый отметил: ногти без маникюра, просто аккуратно подстрижены, да и руки не назовешь ухоженными. – Работника полиции всегда может подстрелить или ударить ножом уголовник. И если бы до того я не увидела рядом с вами смерть или не сказала бы об этом, вы отнеслись бы к случившемуся совсем иначе. Вы бы захотели отомстить за смерть друга, но мстить некому, убийца наказан, и в этом я тоже вижу руку судьбы. Хотя никогда не видела того, кто стрелял в вашего друга. Вот почему вы не находите слов, Сергей. Вот почему вы снова стали разыскивать меня: вы хотите найти объяснение того, что я и сама объяснить не в силах.

– Но вы говорили и обо мне, – напомнил Сергей.

– Да. Вы уверены, что хотите это услышать?

– Я пока еще ничего не услышал. Кроме предостережения «Вам надо опасаться».

– Рядом с вами смерть, Сергей.

Прорицательница произнесла это самым будничным тоном. Так, как мог бы опытный врач сообщить пациенту: «У вас неоперабельный рак, но вашим близким мы об этом не скажем». Вокруг текла размеренная конотопская жизнь. Кто-то за соседним столиком заказал чашку кофе, кто-то уже собирался отобедать со ста граммами и заказывал сосиски, картошку фри и капустный салат. За окном кафе куда-то торопливо шли люди, озабоченные маленькими общественными и громадными личными проблемами. Никому не было дела до Сергея Горелого, который, по словам пророчицы, должен был вот-вот умереть.

– Как это понимать? – с трудом выдавил Горелый, резко отодвинув чашку и расплескав содержимое.

– Все не так, как кажется, – спокойно продолжила Олеся, не обращая внимания на его реакцию.

– Ничего себе! Вы только что меня похоронили, а теперь – «не так, как кажется»? – Сергей был готов взорваться, но мышцы внезапно словно сковало льдом.

– Вы не дослушали меня. Смерть грозит вам только здесь, в этом городе. Вы, как я чувствую, могли умереть и раньше, но вовремя убрались из Конотопа и отсутствовали несколько лет. Ваш друг не мог избежать смерти, и это подтвердилось. Вы же можете. Уезжайте отсюда, Сергей. Бегите! Этот городишко не для вас, здесь ваша погибель, так вам на роду написано. Я это ясно вижу, хотите верьте, хотите нет…

– То есть вот так – собрался и пошел?

– Вам опасно здесь оставаться. Не спрашивайте почему – я не знаю. Я не могу назвать ни имена ваших врагов, ни предполагаемую дату смерти, ни способ, каким у вас отнимут жизнь. Знаю одно: смерть будет внезапной, но она грозит вам только в пределах Конотопа. Уедете – будете жить долго и счастливо, это я тоже вижу, Сергей.

Женщина постепенно перешла на шепот; при этом она смотрела прямо в глаза Горелому. Но как только он попытался что-то спросить, стремительно поднялась из-за столика и сделала предостерегающий жест:

– Не ходите за мной. Не ищите меня. И больше ни о чем не спрашивайте.

Повернулась и не оглядываясь вышла из кафе.

Горелый опомнился, только когда дверь за ней закрылась. Тряхнул головой, отгоняя внезапно нахлынувший морок, перевел дух.

И только тогда понял: на этот раз пророчицу ему не догнать. Приходилось признать, что он выставил себя полным идиотом. Или сама ведьма превратила его в идиота, заморочила голову, как и в прошлый раз, а он дал слабину, впрочем, как и любой человек, которому внезапно предсказали бы близкую кончину. Даже упертый Фома неверующий на какое-то время забыл бы обо всем на свете, услышав такое предсказание, да еще и из уст женщины, которая уже дважды предрекала такое людям – и оба раза пророчества сбывались.

Но ведь он просил Олесю о встрече вовсе не для этого!

Он ведь предполагал, что где-то поблизости может оказаться тот, кого он назвал Демоном. И если Демон спешно обрубает все концы, то прорицательница, которая состоит в сговоре с ним или как минимум знает, кто он такой, должна быть едва ли не главным объектом его внимания. А это означало, что Демон должен был нарисоваться вблизи от того места, где они с Олесей встретились.

Горелый вынул телефон и нашел нужный номер.

– Гена, как дела?

– Никак, – послышалось в трубке. – Вообще-то у нас маловато филерского опыта, чтоб вы знали.

– Но вы проследили за нами?

– Как договаривались. Но никто особого внимания к вам не проявлял, во всяком случае нам так показалось. Ведьма ваша вышла из кафе, поймала такси и завеялась куда-то. Ну а мы не рискнули сесть ей на хвост: приказа ж не было.

– Правильно, Гена, инициатива наказуема, – вздохнул Горелый. – Ладно, дуйте на квартиру, я сейчас тоже подойду.