Законник - Семен Данилюк Страница 49

– Опять воровку задержали? – от порога определился он.

Растерянный сержант отрицательно мотнул головой.

– Да эти идиоты! Ничего доверить нельзя… – невнятно объяснился он.

Схвативший всё с полуслова подполковник испытующе глянул на ЧОНовцев.

– Ничего при ней не нашли! Да и какая из неё карманница, – один из ЧОНовцев с вызовом показал на Аришкины украшения. – Выходит, в этот раз ошибочка вышла!

Разгневанная Аришка выступила вперёд.

– Официально заявляю, что ваш подчиненный «крышует» вымогателей! – выпалила она. – И предупреждаю, что если вы не разберётесь, я этого так не спущу!

Подполковник нахмурился. Гневно оглядел опросоволосившегося сержанта. Принюхался:

– Пил, что ли? И в чём это у тебя брюки и куртка?

– Ни грамма, – сержант для убедительности выдохнул. – Эта оглашенная бутылкой меня огрела, когда задерживали. Разбилась и вот брызги…

– Бутылкой? Работника милиции при задержании?! – от возбуждения в безупречной речи подполковника пробился кавказский акцент.

– Так точно!

– По голове, конечно, попала?!

– Да вроде… – замешкался непонятливый сержант.

– Видели! Видели! Как раз по голове и целила, – нашёлся более смекалистый небритый.

Аринка побагровела.

– Что ж ты врёшь-то, козёл?! – закричала она.

– Теперь всё ясно! – решительно оборвал препирательства подполковник. – Значит, вы все трое со мной на инструктаж. А преступница пока пусть здесь!

Он повелительно кивнул ЧОНовцам и вслед за остальными вышел на крыльцо. Аринка осталась в комнате с двумя стариками. Умоляюще посмотрела.

– Отсюда не сбежишь, дочка. Заднего выхода нет, – сочувственно протянул один из них. – Может, есть кому помочь?

Он намекающе показал на мобильник. Аринка благодарно кивнула. Торопясь, разблокировала, нажала нужную кнопку. Перебирая от нетерпения сапожками, дождалась ответа.

– Мамочка! – закричала она всполошено. – Меня в ментовку забрали возле метро. Тут… – она вопросительно вскинула подбородок.

– Опорный пункт, – подсказал ЧОНовец.

– Опорный пункт с надписью «Лоськово»… Да козлы! Придумали, будто я…

Сбиваясь, рассказала о случившемся.

– Как добраться? Сейчас спрошу, – Аринка вопросительно вздёрнула подбородок.

– Сюда ей бесполезно. Тебя сейчас в отделение на Прохоровку повезут. Туда пусть мать и приезжает. Только, – ЧОНовец зашуршал пальцами, – скажи, чтоб деньжат побольше прихватила.

* * *

Полчаса ошалелая Беата пробивалась по пробкам на таинственную Прохоровку, непрестанно пытаясь связаться с кем-либо из знакомых. Но, видно, время выдалось неудачное, – Гулевский летел в самолёте на Москву, а другие, на чью помощь она могла рассчитывать, оказывались либо за границей, либо вне зоны действия сети.

Уже когда парковалась поблизости от отделения милиции, объявился Гулевский. Только что приземлился в Домодедово. Выслушав Беату, коротко бросил: «Получаю багаж и выезжаю».

Звонок принес Беате облегчение. Она не одна. Илья мчится на выручку. Всё-таки женщине, даже самой отважной, нужно надёжное плечо.

В отделение Беату пропустили не сразу. Постовой долго уточнял, по чьему вызову она прибыла. Потом с кем-то связывался по внутренней связи. Наконец предложил подняться на второй этаж к начальнику отделения.

Проходя мимо дежурной части, Беата краем глаза увидела деревянную решетку, к которой изнутри прижалась лицом тучная армянка. Она что-то гортанно кричала, обращаясь к дежурному. А в глубине камеры, на скамье, угадывалась съежившаяся фигурка Аринки. При виде дочи, сжавшейся затравленным зверьком, сердце Беаты, и без того колотящееся, забилось исступленно.

Боясь пересечься с дочуркой глазами, она, рискуя сломать каблуки, устремилась вверх по лестнице. Добежала до кабинета «Начальник отделения», с силой рванула дверь.

За большим столом у окна стройный кавказец в погонах подполковника милиции что-то оживленно втолковывал притулившемуся сбоку мрачному пожилому армянину. Рядом, за крохотным столиком, русоголовый сержант милиции тяжко корпел над листом бумаги, покусывая крохотную авторучку.

Все трое вскинули головы.

– Я – мать Арины Серебрянской. Почему моя дочь в камере, да еще с какой-то преступницей?! – выпалила Беата.

– Кого это ты преступницей?! – вскинулся, было, армянин, но подполковник требовательно поднял ладонь.

– Почему врываетесь? Видите же – заняты! – недовольно произнес он. – Освободимся с этим – пригласим следующего. Идите пока.

Он сделал выпроваживающее движение кистью. Беата неохотно вышла. Принялась расхаживать по пустынному коридору. Минут через пятнадцать вывалился взмокший армянин.

– Совсем у людей совесть пропала, – пожаловался он Беате. – Сначала кражу придумали, а теперь говорят, – плати десять тысяч евро. И в карман смотрят, будто при себе ношу. Совсем от жадности сдурели, слушай!

– Так у вас тоже?! – вскинулась Беата. – Может, тогда вместе в прокуратуру?

Армянин шарахнулся в сторону.

– Э-э! Думай что говоришь, женщина!

Ухватившись за перила, грузным шагом принялся спускаться.

Решительно выдохнув, Беата вернулась в кабинет. На сей раз подполковник оглядел визитёршу внимательным, цепким глазом. Оценил распахнутое, отороченное лисой, тонкой кожи зимнее пальто, крупное ожерелье на шее и увесистые, покачивающиеся в такт движениям серьги из того же гарнитура. С наслаждением ощутил тонкий аромат духов. С появившейся сочувственной улыбкой указал на освободившееся место.

– Повторяю, я – мать. Хочу знать, что здесь происходит! – Беата подсела к столу.

Подполковник погрустнел.

– Ваша дочь обвиняется в вооруженном нападении на сотрудника милиции, – печально сообщил он. – Ударила с размаху бутылкой по голове. Едва не изувечила.

Он ткнул в сержанта, который, закончив тяжкий писарский труд, поднялся с листом в руке.

Беата подошла к верзиле. Оглядела снизу.

– Это вас-то она ударила по голове? Да ей на табуретку встать пришлось бы, – усомнилась она. – И где, кстати, кровь?

Сержант смущённо отвел глаза. Подполковник выдернул у него рапорт.

– Кровь – это по-разному. Бывает, что и невидная, – невнятно объяснился он. – А динамика нападений вообще непредсказуемая. Скажем, наш изогнулся, а ваша как раз на цыпочки поднялась… Проведём экспертизу, и всё подтвердится.

Кивком головы отпустил сержанта. Дождался, когда тот выйдет.

– Главное, свидетели есть. Зафиксировано, – показал он мимоходом рапорт.