Пиар во время чумы - Алексей Макеев Страница 49

– Но вы же умный человек, Лев Иванович! – сказал из-за двери Курбатов. – У вас нет выхода. Вы ранены. И потом, на крайний случай у нас радикальное средство. Мы просто пустим в помещение газ.

– Мне казалось, что вы тоже умный человек, – ответил Гуров. – А вы сами роете себе могилу.

– Да, мое положение тоже не назовешь завидным, – согласился Курбатов. – Но кое-что можно еще поправить. Отпустите Валеева, и мы договоримся.

Шахматист завозился возле штанги, звякнул наручниками.

– Отцепите меня, идиот! – заверещал он. – Мы оба из-за вас погибнем!

– Валеева не получите! – повторил Гуров.

Воцарилась короткая пауза, а потом Курбатов с сожалением сказал:

– Вы мне не оставляете выбора. Я сейчас отдам необходимые распоряжения, а вы пока подумайте. Прежде чем мы пустим газ, вы еще можете изменить свое решение.

Он замолчал, и Гуров услышал удаляющиеся шаги. Никакого сомнения в том, что Курбатов выполнит свою угрозу, у него не было. Гуров даже не пытался угадать, каким газом собирается травить его Курбатов. Конец все равно будет один.

Он пополз к двери, огромным напряжением преодолевая каждый сантиметр. Это заняло у него массу времени, и он в любую секунду ожидал возвращения Курбатова. Однако проходили минуты, а ничего не происходило. За пределами спортзала царила такая тишина, будто дом уже был покинут всеми его обитателями. Эта тишина одновременно обнадеживала и пугала Гурова.

И вдруг он совершенно явственно различил, что где-то снаружи нарастает странный рокочущий звук. Он появлялся словно бы ниоткуда, падал с неба. И Гуров, который уже достиг своей цели и теперь осторожно взбирался по стенке около двери, сообразил, что снаружи прямо над домом кружит вертолет. Он недоверчиво уставился на забранные железными полосами окна, будто наделся что-то различить за ними, и стал лихорадочно думать, что может означать появление здесь вертолета. Он не знал, враг это или друг, но это был шанс, и поэтому, когда по звуку стало ясно, что вертолет приземлился, Гуров принялся расстреливать обойму за обоймой, целясь в окна в надежде, что это безобразие заметят снаружи.

У него кончились патроны и совсем не осталось сил, когда в коридоре загрохотали торопливые шаги и следом заскрежетал в замке ключ. Дверь распахнулась, в зал ворвались люди, и Гуров почти упал в объятия Крячко. Он еще успел увидеть за его спиной золотое шитье погон и сердитое лицо генерала, но тут же потерял сознание.

* * *

Он долго приходил в себя после операции, путал реальность и странные видения, проносившиеся перед его внутренним взором, опять проваливался в темноту и бился в лихорадке, но на третий день наступил перелом, и Гуров наконец-то очнулся.

Он лежал в отдельной очень чистой палате, где повсюду доминировал белый цвет, отчего Гуров ощущал себя человеком, провалившимся в снежную расщелину. Это чувство подкреплялось тем, что вокруг него не было ни души и до его ушей не доносилось ни звука. Гуров, конечно, понимал, что люди должны быть где-то рядом, но ощущение одиночества не проходило. Он попытался подняться и осмотреться, но из этой попытки ничего не вышло – только навалилась страшная усталость и раздражение на самого себя.

Он мрачно лежал среди белоснежного мира и предавался отчаянию, как вдруг где-то совсем рядом послышался шум, топот, и неизвестно откуда взявшийся голос полковника Крячко завопил:

– Как это я не могу пройти? Я должен пройти! Вы не знаете, с кем имеете дело. У меня генерал знакомый… А вон, кстати, и ваш главный идет…

Гуров с нетерпением уставился на дверь, и она вдруг толчком распахнулась, а в комнату влетел распаренный взволнованный Крячко в белом халате поверх любимой ковбойки. Их глаза встретились.

– Стас! – признательно прошептал Гуров.

– Лева! – заорал Крячко, распахивая объятья.

За его спиной возникла разгневанная медсестра, но Крячко уже сжимал плечи Гурова своими лапищами.

– Лева! Живой! Молоток! – трещал он. – А врачи нас застращали – потерял много крови! А ты цветешь, как розовый бутон! Молоток!

– Насчет бутона… – с трудом проговорил Гуров. – Возьми слова обратно.

– Ни за что! – заявил Крячко. – Вот и сестра подтвердит.

У сестры был такой вид, будто она вот-вот вцепится нахальному посетителю в волосы. Гуров слабо улыбнулся ей и просительно сказал:

– Пусть останется! Мне уже лучше.

Сестра негодующе помотала головой и сказала:

– Это безобразие! Свидания строго-настрого запрещены!

– Видишь? – подмигнул Крячко. – Я только на рефлексе сработал. Сказал, будто главный врач рядом. Она обернулась, а я в этот момент прошмыгнул. Старый трюк, но на него все покупаются.

– Извините его, сестричка, – жалобно сказал Гуров. – Он хотел как лучше. И мне так лучше, уверяю вас.

– Пять минут, – сказала сестра, поджимая губы. – А дальше – вызываю охрану.

– Мы сами охрана, – важно сказал Крячко, но тут же опять схватил Гурова за плечи. – Что с ногой? Что врачи говорят?

– Откуда я знаю? – ответил Гуров. – Я только очухался. Ты лучше мне расскажи, как вы меня нашли.

– О-о, брат, это была целая история! – самодовольно воскликнул Крячко. – Торжество дедукции и интуиции. Помнишь, я тебе позвонил в тот вечер и попросил шевелиться побыстрее? А ты понес какую-то ахинею, а потом и вообще замолчал. Я сразу понял, что с тобой неладно. Позвонил Петру и сам рванул в главк. Начали наводить справки. Звонили тебе на домашний, в МУР, еще куда-то… А потом поняли, что ты пропал.

– Джиттер меня все-таки достал, – смущенно сказал Гуров. – Продувной был мужик.

– Ага, мелькала у меня такая мысль, – сказал Крячко. – Но тут Петр вспомнил, что рассказал тебе про резиденцию Курбатова, и предположил, что ты мог туда податься. Начали опрашивать посты ГАИ, ну и оказалось, что один лейтенант тебя видел, собственными глазами. Ну, это ты и сам знаешь… А мобильник твой молчит. Тут мы поняли, что запахло жареным – Петр на все кнопки нажал, и мы на вертолете рванули в то место… – Крячко радостно захохотал. – Ну и пальбу ты устроил! Красота. Мы бы, правда, тебя и без этого нашли, но так, конечно, быстрее получилось.

– И что там теперь? В смысле, в деле? Валеева взяли? – с интересом спросил Гуров.

– Ну а как же не взять? – удивился Крячко. – Прямо со штангой и взяли… Шучу, конечно! Взяли голубчика… А он уже в машине колоться начал. И Курбатова заложил, и гражданку Коленкину. Только с мадам загвоздка вышла. Курбатов-то со своими ребятами в СИЗО давно, а госпожа Коленкина, когда за ней пришли, совершенно неожиданно оказалась в заграничной командировке. А Петру звонок был сверху, что за успешное раскрытие дела его сердечно благодарят, но пыл просят умерить, а Коленкиной займутся теперь другие люди. В общем, история эта теперь длинная, потому что и Валеев, и Курбатов, и прочие фигуранты показывают, что настоящей хозяйкой пирамиды была Коленкина, а кому такой факт может понравиться? Кстати, Валеев, чтобы скостить срок, назвал место, где припрятал деньги, – какой-то поселок во Владимирской области. Туда бригада выехала и действительно кучу денег нашли. Но, говорят, опять не все… В общем, все это еще раскручивать и раскручивать, но мы-то свое дело сделали.