Дневник налетчика - Дэнни Кинг Страница 49

С другой стороны, чем дольше я буду торчать в этой стране, размышляя о своем будущем, тем больше вероятность, что сержант Иванс постучит в мою дверь. Всю последнюю неделю я провел у Сида, выходя на цыпочках по ночам разведать, что творится в округе. Днем сидел тише воды ниже травы и плевал в потолок. Полицейские дважды наведывались к дому: шарили в мусорных контейнерах, проверяли электросчетчик — короче, пытались понять, есть кто дома или нет. Интересно, был у них ордер? И знал ли Сид, что они шныряют вокруг дома? А кроме того, меня интересовало, не запрятал ли Сид где-нибудь свою заначку на крайний случай, и я сам пытался это разнюхать… Увы, безуспешно.

Короче, у меня оставался только один выход выпутаться из этой истории — а именно, попросить кого-нибудь зайти ко мне домой и забрать заветный узелок. И чем скорее, тем лучше. Не знаю, долго ли я продержусь, роясь в мусорных мешках и покупая в круглосуточных точках холодные пироги с мясом и чипсы в три часа утра.

Но кого попросить?

Особого выбора у меня не было. Доверял я в этом мире только одной женщине. Я был уверен, что она не смоется с бриллиантами и не сдаст меня полиции. Однако она не отвечала на мои звонки, а оставить сообщение на автоответчике, сами понимаете, я не мог. Не телефонный это разговор. Так что мне ничего другого не оставалось, как попытаться поговорить с ней лично. Я знал, что рискую, но выбрал из двух зол меньшее.

Если не считать моих телефонных звонков, на которые она не отвечала, мы с Хизер не поддерживали никакой связи, поэтому я надеялся, что Ивансу не придет в голову следить за ней. К счастью, круглосуточное наблюдение — дорогостоящая штука. Полиции хватает забот, так что вряд ли они будут допекать мою невестку. Ну, допросят пару раз, обшарят ее дом, может, даже проследят несколько дней, как она ходит по магазинам, однако сомнительно, что у легавых хватит средств, чтобы снимать Хизер на пленку больше недели. Я выждал для верности еще три дня, а затем осторожно нанес ей визит.

Хизер вышла из дома вместе с Бобби и Барри в половине девятого утра и повела их в школу. Нехорошо так думать, но я невольно отметил про себя, что им уже семь и восемь (а может, восемь и девять?), а потому пора уже быть самостоятельными и не держаться за мамину юбку. Я лично начал ходить в школу без мамы уже в шесть лет, а значит, был гораздо круче своих племянников.

Расставшись с детьми у школьных ворот в восемь пятьдесят, Хизер поспешила на работу в кондитерский отдел в торговом центре. Она настолько глубоко ушла в себя, что даже не заметила, как я сел в автобус на заднее сиденье. Новая короткая стрижка, борода и очки помогли мне смешаться с толпой, давая уютное ощущение анонимности.

Короткая поездка на автобусе закончилась у почты, и вскоре мы уже пробирались через стайку ранних покупателей. Не скажу, чтобы в центре была большая толпа, однако благодаря снующим посетителям мне удалось догнать Хизер незамеченным прямо перед входом в кондитерский отдел.

— Не оглядывайся и продолжай идти вперед, — сказал я тихо, поравнявшись с ней.

Она, естественно, тут же остановилась и обернулась.

— Крис? — вырвалось у нее.

— Мать твою, Хизер, не стой столбом!

— Что тебе надо? — спросила она, шагнув наконец вперед.

— Я влип.

— Ну и чего ты хочешь от меня? — спросила она слишком быстро.

— Хочу, чтобы ты помогла мне, черт возьми! А ты что думала?

— Я не могу тебе помочь, мне надо на работу, — ответила она.

Сперва я подумал, что она шутит. Но потом, скосив глаза, увидел, что она смотрит на часы.

— Пошли ее к чертовой матери!

— Тебе легко говорить, а мне нужна эта работа.

— Что ты несешь? Мне грозит пожизненное заключение, а ты не можешь мне помочь, потому что должна продавать булочки за три фунта в час?! Прости, Хизер. Я не хотел на тебя кричать.

— Я не могу вмешиваться в твои дела. У меня двое детей, и я должна думать о них.

— Послушай! Я не прошу тебя убить кого-то ради меня! Я всего лишь хочу, чтобы ты зашла ко мне домой и взяла кое-что.

— Не могу, — сказала она, качая головой. — Пожалуйста, оставь меня в покое.

— Сделай то, что я прошу, и, клянусь, ты никогда больше меня не увидишь.

— Извини, но мне пора идти. У меня нет времени на разговоры, — заявила она, направляясь к прилавку.

Я рванул за ней и схватил за локоть.

— Что все это значит?

— О чем ты? — спросила она.

— Что за игры, Хизер? Ты хочешь, чтобы меня посадили?

— Прошу тебя, Крис, постарайся понять. Я просто не желаю тебя больше видеть и не желаю иметь с тобой ничего общего. Я хочу жить своей жизнью, так что оставь меня в покое!

— Нет, это ты постарайся понять! Если ты не поможешь мне — считай, я покойник. Я в отчаянном положении, иначе я не обратился бы к тебе за помощью.

— Прости, но тебе придется попросить кого-нибудь другого. Я не могу тебе помочь.

— Бог ты мой!..

— Если меня увидят вместе с тобой, то могут тоже посадить. Тогда я потеряю своих детей, мужа — да все на свете! И я этого не допущу.

Ссориться посреди торгового центра и не привлечь к себе внимание — штука сложная. Хоть мы и старались говорить тихо, люди начали посматривать на нас, толкая локтями соседей. Я понимал, что скоро кто-нибудь из них узнает меня.

— Прошу тебя, Хизер! Ты моя единственная надежда!

— Извини, Крис, я не могу.

— Почему? Назови мне хоть одну разумную причину!

— Просто я решила быть эгоисткой. Я не могу позволить себе решать чужие проблемы, у меня своих достаточно. А теперь отпусти мою руку.

— Если ты откажешь мне, Хизер, я сдохну!

— Это не моя проблема.

— Ах ты, сучка! — возмущенно воскликнул я. — Я столько сделал для тебя, когда Гевина посадили, а ты отказываешь мне в такой маленькой услуге!

— Я ничего тебе не должна, понял? Я никогда не просила тебя о помощи и молю Бога только о том, чтобы ты отстал от меня!

Она попыталась вырвать руку, но я держал ее железной хваткой.

— Скажи мне: почему? Что я такого сделал? За что ты так ненавидишь меня?

— Если ты не отпустишь меня, я закричу.

— Прошу тебя, Хизер! Пожалуйста! Мы ведь не чужие…

— Забудь об этом, ясно? Между нами ничего не было. «Нас» больше нет, есть только я. Я, Бобби и Барри. А теперь уходи.

Заглянув ей в глаза, я увидел, что они полны слез. Но я все равно ничего не понимал. Может, Гевин узнал? Или ее запугала полиция? Неужели Хизер действительно хочет, чтобы я просидел в тюрьме до конца дней своих? В чем дело? У меня не было слов. Я никогда не отличался особенным красноречием, но теперь растерялся вконец, не понимая, как мне еще раз спросить о том же самом другими словами.