Объяснение в ненависти - Анна и Петр Владимирские Страница 49

Да, на такой кровати стоило остановиться подробнее. Огромная, круглая, она занимала центр спальни, как арена цирка. С потолка на кровать-арену лился нежный голубой свет, подсвечивая волны прозрачного балдахина. Изголовье кровати двигалось вокруг ее центра, чтобы можно было лечь как угодно. Кристина, которая все еще была как во сне, одобрила такую конструкцию с точки зрения фен-шуй. Она присела на кровать, качнув проступающей сквозь ткань футболки грудью, и согласилась: да, удобно. Хотя ее никто и не спрашивал. И вдруг очнулась, блеснула на него совершенно не сонными ясными глазами. А Янис, наоборот, оказался будто во сне. В эту ночь он узнал много нового. Например, что можно совершенно не готовить партнершу к сексу: она налетает сама, как порыв урагана, и тебе остается только поворачиваться к этому урагану нужной стороной. Можно ничего не говорить, даже самых коротких слов, потому что и на них жалко времени. Да и зачем говорить? С другими женщинами слов всегда было намного больше, чем секса. Оказывается, после любовного акта можно не чувствовать мимолетного раскаяния, напоминающего о стыдной звериной сущности человека разумного. Напротив, именно звериную сущность хочется распробовать как следует, задержаться на всех ее мучительно-сладких деталях.

А главную новость Янис узнал о себе: выходит, с самим собой нетрудно договориться. Если очень нужно. Железная броня корпоративных правил, запрещающих личные отношения, на поверку оказалась тонкой папиросной бумагой. И президент компании решил: правила — это для слабых. А сильному правила не нужны. Он сам их устанавливает для всех и для себя, а когда хочет — нарушает и устанавливает новые. И ведь знаешь, всем умом своим холодным и хитрым понимаешь, что грешишь. Что тебя околдовали, что зараза желаний лукавой змеей обвила твое сердце. Но грешишь и думаешь: грешить, так уж с радостью! Не украдочкой и с оглядочкой. Не так, как грешат иные — словно бутербродом с икрой под одеялом давятся. Нет! Есть такие мгновения, когда знаешь: весь мир принадлежит только тебе, все делается как нужно, все узоры в картонной трубе калейдоскопа складываются только гениальные, и нет никаких правил — есть только исключения, подтверждающие правила…

Запахи свежего леса врывались в раскрытые окна «лендровера», действовали как чашка хорошего кофе. Незаметно пролетело время, вот и «Океанимпэкс». Войдем вместе, решил Янис. Я не мальчишка, чтобы скрываться. Настроение было приподнятым.

В приемной президента «Океанимпэкса» ждал капитан Прудников. Ждал, чтобы испортить настроение Янису Пылдмаа.

— У меня к вам несколько срочных вопросов, — сказал капитан.

— Давайте быстрее, — поморщился Янис.

— Вы нас не оставите? — обратился милиционер к Кристине, и она повернулась было к двери.

Но Янис уже успел все решить.

— Кристина Голосуй моя правая рука и будет присутствовать при разговоре, — произнес он. — Не знаю, насколько вы в курсе наших кадровых перемещений, но теперь она занимает место Константина Бойко. Он был па нашей первой встрече.

Капитан пожал плечами, и они прошли в кабинет.

— У вас на фирме с бухгалтерией все в порядке? — спросил Прудников.

— Что?! — вскинулся президент компании, но тут же взял себя в руки. — Более чем в порядке. Не так ли? — обратился он к своей «правой руке».

— В полнейшем, — подтвердила девушка абсолютно серьезно. Она была сейчас так по-деловому подтянута, что Янис на мгновение подумал: а было ли что-нибудь между ними ночью? Не показалось ли ему?..

— Есть ли враги у Ирины Максимовны Цымбал, вашего бухгалтера? — продолжал допытываться Прудников.

— Какие еще враги, капитан? Что за вопросы?

— Ну, не враги, недоброжелатели. Должны же вы знать. А вопросы мои к тому, что сегодня рано утром она погибла. И я обязан задавать вам любые, самые неприятные вопросы, чтобы узнать, случайна ли ее смерть. И вообще, что у вас в компании творится?! — Валентин Прудников тоже еле сдерживался. Ему казалось, что профессия заставила его привыкнуть ко всему, но вид обезображенного трупа бухгалтерши никак не выходил из памяти. Янис застыл, ошарашенный новостью.

— Что значит: «что творится»? — вдруг вмешалась Голосуй. — Какое отношение имеет смерть бухгалтера к тому, что происходит внутри фирмы? Для нас смерть главбуха — очень серьезная потеря!.. — Кристина задумалась, ее большие голубые глаза затуманились, но она справилась с собой и продолжила твердым голосом: — Мы, весь коллектив фирмы, скорбим об Ирине Максимовне. Если у нее есть родственники, мы им поможем. Но наша работа должна продолжаться. Правильно, Янис Раймондович?

— Да-да, — проговорил тот, благодарный за помощь. — Соберите… м-м… всех начальников отделов на экстренное совещание. Обсудим, как быть дальше, пока заместительница Ирины Максимовны полностью вникнет в работу, которой занималась покойная. Решим вопрос с похоронами… — Он хмуро побарабанил пальцами по столу. Вдруг поднял удивленно брови. — Позвольте, Валентин. Вы не сказали, как и отчего умерла Цымбал.

— ДТП, — криво ухмыльнулся капитан. — Ее сбил грузовик на улице возле дома. И скрылся с места преступления.

Пылдмаа был раздосадован.

— Но это же… Вы нас тут допрашиваете про врагов! А это просто… случайность! Трагическое, но совпадение. Вы и сами знаете, сколько граждан погибает под колесами.

— Не верю я в совпадения, — сказал Прудников упрямо.

— Знаете что, капитан, — прищурился хозяин кабинета, — я вижу, вам нечего сказать. Мутите воду! Вы так и не знаете, что происходит у меня в компании и происходит ли вообще что-нибудь. Сирика выпустили, за это спасибо, но ни убийство журналистов, ни причину смерти Карапетяна вы пока не раскрыли. А может, это такие же несчастные случаи, как и гибель Цымбал?.. Мне некогда больше с вами разговаривать. Список конкурентов, который вы просили подготовить, возьмите у секретаря. До свидания.

Прудников молча вышел из кабинета. А дальше день развивался по сценарию, который сразу обозначил Пылдмаа: короткое заседание (он не любил тратить время на пустые разговоры) — и все тихо разошлись по своим местам. Янис и Кристина остались в кабинете. Нужно было как-то осознать происшедшее, но оно не осознавалось по-настоящему. Бывают такие моменты, когда следить за событиями не успеваешь. Как в каком-нибудь боевике, где действия развиваются стремительно: не успело случиться одно, и сразу, без подготовки — рраз! — другое. И третье. А ты еще мыслями в первом эпизоде. Но в кино есть хотя бы монтаж, ненужное можно вырезать, потом склеить нужное — и получается искусство. Если бы и в жизни так: все ненужные эпизоды удалить… Все неприятное, долгое, утомительное, беспокойное, страшное, больное, тяжелое и горькое — вырезать и выбросить к чертям собачьим. Оставить только хорошее. Вот было бы здорово!

Кристина нарушила молчание.

— О чем ты думаешь, Янис? — спросила она.

— У меня нет сомнений, что это работа конкурентов.

— Значит, ты тоже так считаешь? — оживилась Кристина.