Совершенная crazy - Ольга Степнова Страница 48

– Тогда последний вопрос, – не унимался Славка. – Ты знаешь, что это за помещение – сырое, с холодными трубами и без дверей?

– Так это адронный коллайдер! – обрадовалась Ксюня. – От него все беды случаются и даже конец света наступит!

– Не подходит. Это в Швейцарии, – резюмировал Славка.

– А тебе где трубы нужны?

– На территории дома.

– Тогда не знаю. Хотя… может, и тут где коллайдер есть? Сами подумайте: гробы пропадают, призраки летают, меня с работы выгоняют – чем не конец света?! – Переваливаясь, словно утица, Ксюня унесла ведро в туалет, вернулась в комнату с сухой холщовой тряпкой и принялась вытирать пыль. – Нет, ну определённо черти на чердаке пляшут! – проворчала она.

Славка уже и сам слышал, что над головой кто-то ходит.

– О господи, господи, – причитала Ксюня, замыкая процессию, карабкающуюся на чердак по гнилой, рассыпающейся лестнице. – Господи, лучше бы я на вокзал бомжевать пошла! Разве это чердак? Разве это лестница? Разве это…

– Не подходи, убью! – завизжал кто-то на чердаке, и сверху посыпался ворох опилок.

– Разве это опилки?! – закончила мысль упрямая Ксюня.

– Не подходи! – Женский голос сорвался от напряжения, и новая порция деревянной трухи обрушилась на Славку и Лидию, забивая им глаза и нос.

– Бежим! – крикнула Лидия, но не тронулась с места, зависнув на лестнице между Ксюней и Орликом.

– Убью! – взвизгнул голос, и гнилые опилки снова посыпалась из чердачного люка в неимоверном количестве.

– А ну-ка, пропустите меня! – скомандовала Ксюня, и, отпихнув Славку и Лидию, резво забралась на чердак.

Над головой послышались отчаянные звуки борьбы, и назидательный голос служанки произнёс:

– Да кого ты убьёшь опилками, дурында?! Не уверена, не угрожай! Заходите! – В люке появилось её розовое лицо.

Отплёвываясь от опилок, Славка помог Лидии залезть на чердак.

Ксюня сидела верхом на какой-то женщине, заломив ей за спину руки.

– Рада! – узнала женщину Лидия. – Это же Рада Родимцева!!

– Она, болезная, – вздохнула Ксюня. – Убивать нас собралась, а сама еле на ногах от слабости стоит! Вставай, горе луковое! – Она подала Раде руку, но та даже не пошевелилась. – Ишь, где спряталась! А главное, от чего?! Коллайдер сломался, конец света откладывается!

Славка вдруг начал чихать от пыли. Слёзы полились из глаз. Приступ случился такой, что Орлик слова не мог сказать.

Лидия схватила Раду подмышки и рывком усадила на пол.

– Рада, расскажете, что с вами случилось, – ласково попросила она. – Кто вам принёс водку? Кто ударил по голове? Кто притащил сюда?!

Рада встала на четвереньки, отползла в угол и закрыла голову руками.

– Помогите, – простонала она. – Помогите!!

Славка маялся аллергией на чердачную пыль, он слова не мог сказать, только кашлял, чихал и рыдал.

– Э, да она невменяемая, – покачала головой Ксюня, глядя на трясущуюся Родимцеву. – Надо её в кроватку укладывать и терапию проводить.

– Только не коньяком! – выкрикнул Орлик, обиваясь аллергическими слезами.

– А чем? – удивилась Ксюня.

– Покоем, лаской, горячим чаем и сном, – перечислила Лидия.

– Помогите! – опять взвыла Рада.

Пришлось улюлюкая и напевая, тащить Раду вниз, укладывать на кровать, брызгать в лицо водой и… всё-таки поить коньяком, потому что других лекарств не было.

– Убью, – шептала Родимцева. – Всех убью и никому не дамся!!

– Вот и ладненько, – искренне обрадовалась Ксюня. – Будет мне чем тут заняться! Идите, идите отседова! – вытолкала она за дверь сначала Орлика, потом Лидию. – Не видите, человеку покой нужен? Идите, я её и вылечу, и допрошу, и уму-разуму научу!

– У тебя опилки в ушах, – засмеялась Лидия, когда они вышли на улицу.

– А ты похожа на конфету, обваленную в вафельной крошке, – весело огрызнулся Славка. На воздухе приступ аллергии слегка поутих.

– Ты и правда так думаешь? – близко-близко подошла к нему Лидия.

– Как? – испуганно отступил Славка, вспомнив совет, данный Лидии доктором Фрадкиным.

– Ну… что я конфета в вафельной крошке и тебе хочется меня съесть?

– Я такого не говорила! – отпрыгнул Славка на безопасное расстояние.

Вот прицепилась со своей лесбийской любовью! Если бы он был в штанах, а не в юбке, уж он не упустил бы момента! Но маяться дурью в лифчике и с накрашенными ресницами – нет! – это не для него. Это выше его сил и мужского достоинства!

– Феликс! – припомнил он спасительный предлог. – Он помрёт в засаде без микроэлементов, жиров, белков и углеводки!

– Точно! – ударила себя по лбу Лидия, и у неё с головы посыпались опилки. – Феликс уже сутки без еды и воды! В его возрасте это грозит гипертоническим кризом, диабетической комой и оторвавшимся тромбом!

– Кошмар! – ужаснулся Славка и побежал к дому, хотя понятия не имел, где в отсутствии Ксюни брать продукты.

На лужайке опять бегали братья Архангельские. Павлины шипели, ощущая себя ущемлёнными. По дорожке размеренно прохаживалась Мила Брагина, словно знание французского языка давало ей право не волноваться и безмятежно проводить время в доме, где всё идёт кувырком.

Всё идёт кувырком…

Словно в подтверждение этого на крыльце стояла Полина, и, беззвучно открывая рот, пыталась что-то сказать. Она отчаянно помогала себе руками, но из её тщательно накрашенных губ не вырывалось ни слова.

– Что-то случилось? – предвкушая новое несчастье, спросил Славка, но Полина обратила на него внимание не больше, чем на чирикающего воробья.

– Что произошло?! – решила помочь Славке Лидия.

Так и не обретя дар речи, Полина потрясла перед собой розовым галстуком.

– Розовые галстуки по-прежнему в моде, – успокоила её Лидия.

– В моде?! – вдруг заорала Полина. – О какой моде ты говоришь, идиотка?!!

– О мужской моде я говорю, идиотка, – растерялась Лидия.

– При чём здесь, идиотка, мужская мода?! – затопала ногами Полина, и её нежные бледные щёки пошли красными пятнами.

– При том, мадам, что вы трясёте мужским галстуком, а не женскими прелестями! – вступился за Лидию Славка.

– Да?! – Полина уставилась на галстук с таким ужасом, словно держала летучую мышь. Она стремительно произвела какие-то телодвижения, в результате которых галстук был отброшен в траву, а в руке у Полины оказалась записка.

– Что это? – спросила Лидия.

– Идиотка, – заело Полину, и слёзы злого отчаяния потекли по её щекам.