Ночь с четверга на пятницу - Инна Тронина Страница 48

Следом за Федей пробежал другой официант, помоложе и потоньше, с огромным тортом «Флорида» на подносе. Третья официантка, худая блондинка в мини-юбке, уставляла ещё один столик бокалами с кампари.

На всю эту суету смотрел не любящий танцевать спутник мулатки Сюзанны, которая медленно скользила в объятиях Стефана Силинга. Это и был Павел Бушуев — симпатичный молодой мужчина с пепельным чубом и серыми глазами, простоватый и одновременно лукавый, как все деревенские парни.

В соответствии с указаниями Павла, Сюзанна, пленительно улыбаясь, обменялась со Стефаном фразами отнюдь не романтического характера. Во избежание случайной утечки, они беседовали по-французски, чем окончательно заинтриговали танцующих рядом.

— Меня просили узнать, говорил ли твой отчим о чём-то важном, когда вернулся из Шанхая. Как он выглядел, как вёл себя? Павлу нужны подробности о тех днях, когда вы виделись в последний раз.

— Он ничего мне не рассказывал, но выглядел очень грустным. Нет, скорее, растерянным. Всё время пытался дозвониться до моей матери — и по спутниковому телефону, и по компьютеру. Но никак не получалось, к сожалению. При каждом сигнале он хватал трубку и тут же швырял её обратно. Он двух человек очень хотел найти — мать и какого-то своего друга. Вот так всё и было, если кому-то это интересно. Вроде, друга он нашёл. Вернее, узнал, где тот работает. Сразу же сорвался и поехал, а после не вернулся…

Стефан говорил, склонив голову на плечо Сюзанны, и касаясь губами её уха.

— Я очень хочу узнать про этого друга, но пока не могу. Какое он имеет отношение к роковому выстрелу? Я ведь Лёву очень любил, и до сих пор не могу поверить… Кажется, что он вернётся из Шанхая. Ну, а у вас какие новости? Зацепили кого-нибудь?

— Похоже, ты сумел обратить на себя внимание, — зашептала дочь бенинского дипломата и русской секретарши.

Её пышная, в блёстках, юбка куполом взлетала над танцполом, покачивались золотые кольца в ушах и звенели настоящие африканские браслеты.

— Весь ресторан только тебя и обсуждает…

— Тогда, может, поедем уже? Ты Павла спроси, когда сваливать можно.

— Спрошу.

Сюзанна остановилась, потому что смолк блюз, и обвела взглядом зал. Что-то изменилось в той стороне, откуда прибегал лысый дядька и спрашивал у Феди про Стефана.

— Посмотри туда… направо… Осторожно, чтобы не заметили!..

В это время аккорды посыпались часто, как град, и люди задвигались. Подпрыгивая, они выстроились в круг. Пары распались, и Сюзанна досталась другому партнё ру. Стефан недолгое время протанцевал с чужой барышней в очках. Когда они снова сошлись, Сюзанна возобновила разговор.

— Ведь тогда за столом было двое, так?

— Так. — Стефана понемногу зачинал захватывать азарт. — А теперь их четверо. Ну и что? Это часто бывает.

— Ты знаешь кого-нибудь из них? — прошептала Сюзанна, увлекая Стефана к столикам. — Надо посоветоваться…

— Мне всё равно, потому что я никого из них не знаю.

Сюзанна сделала вид, что знакомит юношу со своим другом. Потом Стефан уселся за их стол, чтобы получить указания Бушуева.

— За встречу!

Павел поднял бокал с кампари. Сюзанна и Стефан сделали то же самое, чтобы естественно смотреться со стороны. Потом Бушуев, понизив голос, продолжал.

— Вроде, всё спокойно, только вон тот стол мне не нравится…

Павел в своём автосалоне отвечал за охрану и достаточно поднаторел в этом деле.

— Пока они вдвоём там сидели, я особенно не дёргался. А вот когда другая пара подвалила, решил дать отбой…

— Выходит, ты с ними знаком?

Сюзанна говорила теперь по-русски, потому что Павел других языков не знал. Правда, в общем гаме, грохоте музыки и звоне посуды трудно было расслышать даже громкий голос.

Все трое улыбались, как будто вели светскую беседу. Две девушки и молодой человек за соседним столиком вроде бы уходить не торопились. Даже нимфетка-блондинка повеселела, напившись и наевшись от отвала. Теперь она подёргивалась в такт музыке, подбрасывая на ладони мандарин. Брюнетка в сиреневом платье звонко смеялась над остротами офисного служащего, и над столиком колыхались паруса салфеток.

— Нет, всех впервые вижу, — ответил Бушуев. — Но зуб даю, они не по-хорошему интересуются нами, и скоро может начаться скандал. Стефан, глянь ещё раз… Повнимательнее, понял?

— Ни с одним никогда не встречался!

Стефан прищурил свои звериные глаза. Его верхняя губа, щёки и подбородок голубели от упрямо пробивающейся щетины, а упавшие на лоб волосы завивались колечками.

— Но они действительно смотрят в нашу сторону. А почему — без понятия…

— Не только смотрят, но и говорят о нас. Особенно вон тот, на фигуриста известного похож!

Павел очень жалел, что не может расслышать ни одного слова, сказанного за тем столиком.

Рядом с ними сидела компания очень разговорчивых и шумных провинциалов. Они со смаком рассказывали истории о том, как народ дурят в московских ресторанах. В данный момент говорилось, что недоеденные пельмени собирают с тарелок и, разогрев в микроволновке, снова подают на стол. Недопитую водку сливают в бутылку с дорогой этикеткой, замораживают и пускают в продажу. Кроме того, упавшие на пол куски мяса снова возвращают на кухню, перед тем бросив на совок вместе с мусором, а после приносят тому же самому клиенту…

— Интересно, что они могут о нас говорить? — пожала плечами Сюзанна. — Я слышала, как ответил официант лысому подъедале.

— Я тоже слышал, — кивнул Бушуев. — Неужели их так возбудили слова о том, что Стефан — внук шведского дипломата? Или грин-карта их заинтересовала? Но в этом ресторане можно встретить птиц и покрупнее. Ведь находимся мы с вами на знаменитой Рублёвке…

Коротко остриженная дама, мило улыбаясь, чокалась с приехавшей позже молодой шатенкой в «платье с одним плечом» — стального цвета, с чёрной гипюровой драпировкой. Брошь-корзинка с бриллиантами поддерживала единственную лямку и будто рассыпалась веером разноцветных искр, когда на неё падал свет.

Спутник шатенки, худой блондин с близко посаженными глазами, морщился так, словно съел таз лимонов без сахара. Ни он, ни Рома не изъявляли желания беседовать между собой. Они просто сидели и пили, предоставив своим дамам возможность посплетничать от души.

— Примета плохая! — Шатенка, поёжившись, скосила глаза на блюдо с поросёнком. — Не полагается в год Свиньи, я читала…

— Ах, Лидочка, какая это, право, ерунда! — Дама продемонстрировала игривые ямочки на щеках. — Раньше мы не знали восточного гороскопа, да и Зодиака тоже. И всё равно жили, встречали Новый год, не оглядываясь на какие-то там китайские предрассудки!

— Нет, Надежда Александровна, китайцы — очень древняя и мудрая нация. И японцы тоже! Весь буддийский мир несёт в себе великую тайну. Они не станут просто так трепаться. Значит, в учении в священных животных действительно заложен высший смысл. Впрочем, что уж теперь!.. Поросёнок зажарен, так не выбрасывать же его! Тем более что год Свиньи на самом деле ещё не наступил…