Заложник - Кристина Ульсон Страница 48

— Все так, — кивнул Себастьян. — Поэтому непонятно, с какой стати мог его заинтересовать, скажем, отзыв вида на жительство Захарии Келифи.

— После этого совещания я встречаюсь с коллегой из Германии, — сообщила Эден. — Однако немцы уже предупредили, что собственно о Кариме Сасси сказать им нечего. Их информация касается захвата самолета в целом.

Сомнения Алекса росли по мере того, как он слушал Себастьяна и Эден. Он не мог взять в толк, что дало бы им в данном случае знание мотивов преступления.

— А вы что обо всем этом думаете, Алекс? — Голос Эден вывел его из размышлений.

С ним она разговаривала иначе, чем с Фредрикой или Себастьяном. Мягче, словно хотела подчеркнуть, насколько он ей симпатичен.

— Полагаю, нам будет чертовски трудно понять Карима, не выслушав его самого. — Предложение Алекса прозвучало настойчивее, чем он того ожидал.

— Его самого? — удивилась Эден. — Вы имеете в виду, позвонить ему на борт и поделиться нашими подозрениями?

— Именно это, — подтвердил Алекс и продолжил, хотя не успел обдумать свою мысль как следует: — Мы не двигаемся с места, а между тем время идет. До катастрофы остались считаные часы, если только намерения угонщиков серьезны. Единственное, что нам остается в этой ситуации, — связаться с Каримом и попытаться его образумить. — Алекс сделал паузу. — Раз уж мы не можем решиться поговорить со штурманом и убедить его взять управление самолетом на себя.

Все в этой комнате знали, что Алекс говорит о собственном сыне. Но это не играло никакой роли, поскольку никто не сомневался, что Алекс прав.

— Положим, мы откроем Кариму свои подозрения и это его напугает, — ответила Эден. — Не имея представления о его мотивах, мы не можем прогнозировать возможных последствий. Вступать с ним в открытую игру опасно, ведь на кону четыре с лишним сотни человеческих жизней.

— Тогда нам остается наладить связь со штурманом, — повторил Алекс.

— А если у него ничего не выйдет? — возразила Эден. — Тогда получится то же самое. Карим поймет, что его раскрыли, и решится на крайние меры. С чего вы взяли, что Эрик с ним справится?

Алекс представил себе Эрика, каким тот был в детстве: тощим, вытянутым подростком, всегда полным идей, как сделать жизнь интереснее. С годами он стал уравновешеннее, но изобретательности по части того, как скрасить серые будни, в нем не убавилось.

«Ну же, Эрик, — мысленно подбадривал его Алекс. — Ты ведь в жизни не переживал более захватывающего приключения!»

Ростом Эрик был выше отца и большинства мужчин в этой комнате, однако ниже Карима. Широкие плечи и мускулистые руки первого пилота свидетельствовали о том, что он много занимается спортом. «У Эрика никаких шансов против него, — пришел к выводу Алекс. — Разве воспользуется чем-нибудь, чтобы нанести удар исподтишка».

— Голыми руками Эрик с ним не справится, — сказал Алекс. — В кабине пилотов должно быть что-нибудь, что поможет ему вывести Карима из строя… например, огнетушитель.

Коллеги за столом загудели. Огнетушитель? Невозможно! Несерьезно! Эден постучала карандашом по столу:

— Давайте без лишней болтовни. Алекс подал идею, а наше дело принять решение и двигаться дальше. Фактически у нас нет никакой надежды посадить этот самолет, пока Сасси за штурвалом. Правительства обеих стран и не думают потакать угонщикам. Топливо на исходе. Сейчас только чудо может спасти нас от неминуемой катастрофы.

— Но как мы свяжемся со штурманом, минуя Карима? Они ведь сидят бок о бок, — выкрикнул незнакомый Алексу сотрудник СЭПО.

Коллеги снова загудели. Эден схватилась за голову.

— Надо позвонить в САЛ и посоветоваться. Мы знаем слишком мало, чтобы что-нибудь решить.

Эден посмотрела на одного из своих следователей:

— Свяжитесь с САЛ. Спросите, можно ли поговорить с Эриком, минуя Карима, и если да, то как. Не думаю, что насильственная нейтрализация Карима — идеальный выход из положения, однако, вполне возможно, это наш единственный шанс. И я хочу знать, насколько он реален.

— А что вы думаете о бомбе на борту? — подала голос Фредрика.

— То есть? — не поняла Эден.

— В записке сказано, что самолет будет взорван при попытке его посадить или так или иначе эвакуировать людей. Должны ли мы принимать эту угрозу в расчет, если окончательно станет ясно, что главный террорист — сам Карим.

— Вы хотите знать, не взорвется ли самолет, если Эрик нейтрализует Карима и сядет за штурвал?

— Именно так.

Алекс в отчаянии уронил руки. До сих пор он не думал о таком повороте дела.

— Возвращаемся к утренней дискуссии, — вздохнула Эден. — Каковы шансы пронести на борт взрывное устройство?

— У командира экипажа, полагаю, не такие уж маленькие, — заметил кто-то из присутствующих.

— Едва ли, — возразила Эден. — Команда проходит тот же контроль, что и пассажиры. Я вообще отказываюсь принимать сейчас какое-либо решение. — Эден покачала головой. — Сначала надо поговорить, по крайней мере, с немцами. А потом не мешало бы расспросить американцев, что они намерены делать, когда топливо закончится. Только после этого имеет смысл звонить Кариму.

Не успела она произнести эту фразу, как дверь открылась и в комнату просунула голову молодая женщина, которую Алекс никогда не видел раньше.

— Извините, Эден, но ГД срочно просит вас на совещание в Розенбад.

— В Розенбад? — удивилась Эден. — Передайте ГД, пусть обходится без меня. Я нужна здесь.

— Не думаю, что он с этим согласится, — возразила девушка. — Это касается американцев. Они связались с Министерством иностранных дел через свое посольство и сообщили, как намерены поступить с захваченным самолетом.

— Но зачем ради этого идти в Розенбад? — недоумевала Эден. — Не лучше ли американцам самим явиться сюда и посвятить нас в свои планы?

— ГД очень вас просил, — настаивала девушка. — Он ждет вас прямо сейчас.

Эден поднялась:

— В таком случае заканчиваем. Я объявлюсь в течение часа.

Внутри у Алекса все похолодело от страха. Американцы обратились прямо к правительству, а не в СЭПО, и это не предвещало ничего хорошего.