Мужчина не по карману - Марина Серова Страница 48

— Новый заказ? — съязвила я.

— Скорее по старому доработку проводили.

— Хотят вас с Датским местами поменять?

Расчет мой был верен. Одной этой фразой я основательно ошарашила ребят. И увидела, что Дима, сидящий рядом со мной, а потому находящийся в поле зрения, непроизвольно потянулся рукой к карману джинсов. Так, возьмем это на заметку. Огнестрельное оружие вряд ли у него найдется, не того полета птица, а вот ножичком помахать он сможет. Перед одной уже домахался. Словно невзначай я пододвинула к себе поближе сумочку и раскрыла ее.

— Ты это о ком? — первым взял себя в руки Сердюк.

— О том, кого вы подставили.

Ребята поняли, что мне все известно.

— Ты смотри, такая красивая и такая мусорная, — заметил Дима. — Выходит, это ты на нас накапала в ментовку.

— Нет, не я. Ты же, сам помнишь, ничего лишнего мне вчера не говорил.

— Да ладно, не гони. Кто же тогда дятел?

— Шкода.

Парни переглянулась. Сердюков недоверчиво окинул меня взглядом. Дима сделал ему знак головой.

Это было сигналом к действию не только Сердюку, но и мне. Взяв под контроль каждое движение сидящего за спиной парня, наблюдая за ним в зеркало заднего вида, я на всякий случай поставила ногу на тормоз.

Все произошло за доли секунды. Сердюк вдруг надвинулся на меня, попробовав сделать захват шеи. Быстро опустив голову вперед, я нажала на тормоз, юркнув рукой в сумочку. Дима выхватил из кармана складной нож и, щелкнув кнопкой, выпустил лезвие. Но что-либо сделать они не могли, потеряв из-за резкого торможения точку опоры.

— Спокойнее, ребята, — наставила я на них пистолет. — Не стоит суетиться.

Все это происходило на довольно оживленной трассе. Сзади послышались нетерпеливые гудки автомобилей и нервные выкрики водителей. В мгновение ока образовалась пробка. Моя машина перегородила движение.

— Будете так нервничать, ненароком сделаете меня не совсем живой. Сразу в КПЗ упекут. Свидетелей вон сколько, оглянитесь.

— С-стерва, — выпустил пар Сердюк и откинулся на спинку сиденья.

Анохин тоже успокоился, повернулся к окну, но нож из рук не выпускал. Так и сидел с ним, играясь: то выпуская лезвие, то убирая его обратно.

— Так мне больше нравится, — удовлетворенно заметила я, вновь заводя машину.

Медленно, на второй скорости, чтобы на всякий случай успеть притормозить, я повела «девятку» дальше. Шум за спиною стих, и движение восстановилось. Некоторое время мы ехали молча.

— Зачем мы тебе понадобились? — спросил Дима.

— Для погон, — солгала я. — Раскрою дело — погоны получу.

Ножик в руках у Анохина защелкал чаще.

— Но заложила вас не я. Откуда мне было про вас узнать? Вы ребятки умные, следов не оставили.

— Да ладно уши компостировать, — не поверил мне Сердюков.

Я молча включила запись, которую сделал мне «жучок».

«— Эти нарики ничего толком сделать не могут. От них требовалось только попугать, содрать деньги с Шадрухиной и быстро слинять. А они перестарались, убили ее, идиоты».

Дождавшись этой фразы, я сразу же нажала на «STOP». Еще полслова, и парни догадались бы, что Шкода говорил это не в милиции, а своей любовнице у нее в квартире.

На мальчиков запись подействовала безотказно. Голос каждый из них узнал сразу. Сердюк выругался:

— Я думал, он подъюбник, а он еще и стукач.

— Подъюбник? — переспросила я.

— Живет за счет баб.

— Заткнись, дятел, — попытался остановить его Анохин.

— А че, он нас заложил, а я лысый, что ли? Пусть тоже в дерьме поваляется. Бизнес у него такой: находит богатых телок, желательно постарше. Такие в любви обделенные, кидаются на него, как нарик на косячок. А дальше тянет с них деньги. Квартиру себе обставил на бабьи средства. И нас-то че он нанял? Бабу, что ль, свою пожалел? Закатай варежку в трубочку. Бабульки на это дело он с нее взял, а нам не все из них заплатил. Себе процентик — и не маленький! — оставил.

Так вот оно что. Выходит, это «профессионал» за меня взялся. То-то я расслабилась рядом с ним. Ладно, милый, на нас ты зарабатываешь, на нас же и прогоришь.

Я свернула на Провиантскую и припарковала машину на обочине. Повернулась к ребятам.

— Шкода и мне кое-что неприятное сделал. Потому и хочу вам помочь, чтобы ему срок больше достался. А для этого вам нужно самим признаться в ментуре. Сообразили? Вроде как чистосердечно. Тогда вам срок скостят, зато ему достанется на всю катушку.

— Так он и тебя подоить успел? — удивился Дима. — Такую бабу обуть смог!

— Профи, — подтвердил Сердюк.

Я не стала возражать, пусть думают, что на мне Шкода подзаработал.

— Одного, ребята, я понять не могу: зачем вы тетку-то убили? От вас ведь что требовалось — припугнуть и свалить.

— Сглупили, — безнадежно махнул рукой Сердюков. — Перед делом для храбрости косячок забили. Это-то нас и подвело: тетка упорная попалась, деньги никак отдавать не хотела. Вот одного из нас со злости и зашкалило.

У Анохина руки чуть дрогнули, и он скорее спрятал ножик в карман. Стало ясно, кого именно «зашкалило».

— Шкода, сволочь, говорил, просто с нею будет. Мол, у любовницы он все про нее узнал: и муж в командировке, дома одна сидит, и дверь открывает не спрашивая, уверенная слишком в себе, и в ментуру не побежит, у самой рыльце в пушку. Короче, бери тепленькую, и пусть не жужжит.

— А Принца как догадались подставить?

— Спонтанно. Как только увидели, что тетка трепыхаться перестала, вмиг в мозгах просветлело. Думаем, линять пора и на люди, чтоб, если че, алиби, ента, предъявить. Ну, в кафешку и забурили. А там этот сидит, в зюзю пьяный. Думаем: то, что надо, пусть с теткой ночь полежит, отпечатки наоставляет. У меня кокаинчик с собой был, предложил Принцу. Для верности, чтобы утром наверняка ничего не вспомнил и раньше времени не проснулся. А тому, пьяному, все было до фени, согласился.

Последние пробелы в деле Шадрухиной стали ясны.

— О разговоре со мной лучше не говорить, — предупредила я, когда мальчики выходили из машины. — А то чистосердечного не получится.

— Не гоблины, понимаем, — заверил меня Сердюк и обратился уже к другу: — Рванем прям щас?