Гоморра - Роберто Савьяно Страница 48

В марте 2005 года оружие продемонстрировало свою мощь в Санта-Анастасии, у подножия Везувия. Отчасти виноват случай, отчасти недисциплинированность торговцев: заказчики и перевозчики не смогли договориться о цене, и прямо посреди улицы началась перепалка. Когда появились карабинеры, наркоторговцы быстро разобрали фальшивые стенки внутри фургончика, стоявшего рядом, и он превратился в самый настоящий арсенал, поражающий своими размерами. Пистолеты-пулеметы «Узи», укомплектованные четырьмя магазинами и ста двенадцатью патронами 380 калибра, русские и чешские автоматы, стреляющие очередями со скоростью девятьсот пятьдесят пуль в минуту. Не новые, но хорошо смазанные, с нетронутым табельным номером, их только-только доставили из Кракова. Девятьсот пятьдесят выстрелов в минуту — американские вертолеты во Вьетнаме обладали такой же огневой мощью. Одного этого оружия хватило бы, чтобы уничтожить несколько дивизий вместе с бронетехникой, а здесь речь шла всего лишь о кучке каморристов из района Везувия. Оружие становится, таким образом, еще одной возможностью управлять рычагами реальной власти, как Левиафан, который навязывает господство во имя собственной потенциальной жестокости. В арсеналах каморры имеются базуки, ручные гранаты, противотанковые мины, всевозможные автоматы, но используются при этом только «Калашниковы», «Узи», автоматические и полуавтоматические пистолеты. Остальным же обзаводятся на стадии формирования вооруженных сил и держат для устрашения. Обладая таким военным потенциалом, кланы не противостоят законному насилию государства, но сами стремятся монополизировать насилие. В Кампании нет той любви к перемириям, которой отличаются легендарные кланы коза ностра. Оружие напрямую связано с динамикой становления капиталов, передела территорий, слияния набирающих силу молодых группировок и конкурирующих семей. Мафиози словно бы владеют исключительным правом на само понятие насилия, на его сущность и инструменты воздействия. Насилие становится их кредо, прибегая к насилию, они тем самым утверждают свою власть, власть Системы. Кланы даже создали свое оружие: члены каморры сами спроектировали его, подготовили рабочие чертежи и запустили изделие в производство. В 2004 году на севере Неаполя, в Сант-Антимо, полицейские обнаружили выкопанную в земле яму, замаскированную сорняками, где было спрятано странное ружье, завернутое в промасленную ткань. Вроде тех жутких ружей из разряда «сделай сам», которые можно купить за двести пятьдесят евро, тогда как, например, полуавтоматический пистолет стоит в среднем две с половиной тысячи. Изобретенное кланами оружие состоит из двух трубок, которые можно носить отдельно друг от друга, но при соединении они превращаются в мощный обрез, рассчитанный на патроны или дробь. Прототипом послужило детское игрушечное ружье 80-х годов, стрелявшее мячиками для пинг-понга; чтобы выстрелить, надо было сильно потянуть на себя затвор, и срабатывала внутренняя пружина. Одно из тех игрушечных ружей, без которого тысячи итальянских детей не представляли себе игру в войну. Но именно такая детская игрушка породила то, что теперь называется «трубкой». Одна из трубок — с рукояткой диаметром побольше и длиной около сорока сантиметров. Внутри впаян большой металлический болт, наконечник которого служит затвором. Вторая — трубка меньшего диаметра, рассчитанная на пулю двадцатого калибра, с дополнительной рукояткой сбоку. До смешного просто и невероятно эффективно. Это оружие удобно тем, что, выстрелив, не надо никуда скрываться и уничтожать его. Достаточно просто разобрать, и ружье превратится в две ничем не примечательные трубки, которые никого не заинтересуют при обыске.

Перед тем как ружье нашли в Сант-Антимо, я слышал о нем от пастуха, не имевшего никакого отношения к мафии, — он был одним из тех изнуренных крестьян, которые еще бродят по Италии со своими овцами по полям вокруг эстакад и старых бараков. Этот пастух уже не раз находил убитых, разорванных пополам овец из своего стада — именно разорванных, а не разрезанных или разрубленных. Тощие неаполитанские овцы, у которых все ребра торчат, пережевывают траву, отравленную диоксином, отчего у них портятся зубы, а шерсть становится неприятного серого цвета. Пастух думал, что это провокация его жалких конкурентов, у которых ни одной здоровой овцы-то не было. Он не понимал. Создатели ружья-трубки проверяли его мощность на небольших животных. Овцы были лучшей мишенью, чтобы оценить силу выстрелов и качество оружия. Последнее определяли по тому, каким образом овца переворачивалась в воздухе и в стороны разлетались две части, будто в кадре из видеоигры.

Вопрос об оружии спрятан от посторонних глаз в кишках экономики, окружен поджелудочной железой молчания. Италия тратит на вооружение двадцать семь миллиардов долларов. Больше, чем Россия, вдвое больше, чем Израиль. Исследование проводилось Стокгольмским международным институтом исследования проблем мира (СИПРИ). Если к этим официальным данным добавить сведения Европейского института политических, экономических и социальных исследований о трех миллиардах и трехстах миллионах — обороте оружейного бизнеса, находящегося в руках каморры, ндрангеты, коза ностра и «Сакра Корона Униты», то след, оставленный государством и кланами, выведет к трем четвертям оружейного оборота всего полушария. Картель клана Казалези представляет собой криминально-предпринимательское объединение, работающее на международном уровне и способное обеспечить всем необходимым не только отдельные группировки, но и целые армии. Во время Фолклендской войны 1982 года между Англией и Аргентиной последняя переживала тяжелейший период экономической изоляции. В таких условиях установились торговые отношения между аргентинскими защитниками и каморрой, через которую, как через воронку, поступало оружие, — официально никто бы этого не сделал. Кланы запаслись всем необходимым из расчета на затяжную войну, но конфликт разрешился быстро: начался в марте, а в июне была найдена возможность выхода из него. Мало выстрелов, мало погибших, мало сделок. Война принесла больше выгоды политикам и демократии, чем предпринимателям и экономике. Кланам Казерты не имело смысла распродавать непригодившееся оружие в погоне за быстрым заработком. В тот же день, когда было объявлено перемирие, английские секретные службы перехватили звонок из Аргентины в Сан-Чиприано-д'Аверса. Его достаточно, чтобы осознать могущество и дипломатические способности семей из Казерты:

— Алло!

— Я слушаю.

— Война закончилась, что теперь будем делать?

— Ничего, будет другая…

С течением времени к властителям приходит мудрость, а с ней и терпеливость, которой зачастую не владеют многие предприниматели, даже самые способные. В 1977 году, когда Казалези занимались закупкой танков, итальянские секретные службы сообщили, что один «леопард», демонтированный и готовый к транспортировке, находится на станции Вилла-Литерно. Торговля танками «леопард» долгое время была в руках каморры. В феврале 1986 года перехватили телефонный разговор между членами клана Нуволетта и немцами из тогдашней Восточной Германии, договаривавшимися о покупке «леопардов». Смена боссов не мешала казалийцам оставаться международными поставщиками не только для отдельных группировок, но и для целых армий. В 1994 году Служба информации и военной безопасности и веронский Центр контрразведки сообщили, что Желько Ражнатович, более известный как Аркан, был связан с Сандоканом Скьявоне, боссом Казалези. Аркана убили в 2000 году в отеле Белграда. Он был одним из самых беспощадных преступников во время сербской войны, который не моргнув глазом сровнял с землей мусульманские поселения Боснии. Ражнатович создал сербскую «Добровольную охрану» [44]— националистическую организацию. Два тигра объединились. Аркан договорился об оружии для повстанцев и, что важнее, о возможности обойти наложенное на Сербию эмбарго, ввозя деньги и боеприпасы под видом гуманитарной помощи: полевых госпиталей, медикаментов и медицинского оборудования. По мнению Службы информации и военной безопасности, на самом деле Сербия оплачивала поставки общей стоимостью в десятки миллионов долларов, снимая деньги со счетов в австрийских банках, в общей сложности 85 000 000 долларов. Эти деньги потом переводились на счет совместного сербо-кампанийского предприятия, задача которого заключалась в распределении по разным отраслям промышленности заказов на производство тех или иных товаров для гуманитарной помощи, и платили они за это полученной от незаконной деятельности прибылью, перерабатывая, таким образом, свои же собственные капиталы. И здесь в игру включились Казалези. Они предоставили нужные компании, транспорт, товары, необходимые для запуска механизма отмывания денег. Если верить полученной информации, то Аркан через посредников попросил казалийцев о вмешательстве, когда надо было усмирить албанскую мафию, способную помешать начатой финансовой войне своими вторжениями с юга или перекрытием каналов поставок оружия. Казалези договорились с союзными им албанцами, снабдив их оружием, и Аркану была обеспечена спокойная партизанская война. Взамен кланы приобрели по бросовым ценам ряд фирм, предприятий, магазинов, ферм, и теперь половина Сербии оккупирована итальянцами. Прежде чем вступить в войну, Аркан спросил мнения каморры. Кампанские кланы, как хищники, держат все военные конфликты от Южной Америки до Балкан в своих когтях.