Прыжок в ледяное отчаяние - Анна Шахова Страница 48

В кухню вошла Светлана с пустой бутылочкой. Из детской доносилось негромкое агуканье.

— Пускай «погуляет» немного, — вздохнула Светка, присаживаясь к столу.

— Светуль, ты уверена, что перевод твой точен? — мягко спросила Люша.

— Да ни в чем я не уверена! И потом, что можно перевести за два часа? Я посмотрела по диагонали и выискала главный смысл, как мне кажется.

— Значит, нужен профессиональный переводчик, — вздохнула Шатова.

— Я предлагаю связаться с Женькой. Пусть завтра дамы встретятся, и Юля передаст тетрадь. Думаю, та все сделает быстро и толково. Наверное, даже бесплатно. — Сергей невозмутимо подлил себе чаю.

Света встала с табуретки, подошла к раковине и начала раскручивать бутылочку. В кухне повисло тягостное молчание. Помыв бутылочку, Светлана повернулась к Люше и спокойно произнесла:

— Думаю, это очень толковое предложение.

Тут Егор вздумал привлечь внимание хныканьем, и вопрос о переводе был решен «по умолчанию».

— Ты позвони мне, расскажи, как все у вас пройдет, — давала утром указания Люше Светка. Она кричала из ванной, засовывая нижнюю часть отпрыска под струю. Быстров-старший уже отправился с утра пораньше за закупками в супермаркет.

— Естественно! — рубанула ручонкой Люша, одеваясь в прихожей перед зеркалом.

— Светуль, занимайся ребенком и ни о чем не беспокойся! Нет ничего важнее и для тебя, и для Быстрова этих вот какашек. Поверь мне, если бы что-то екнуло в нем, он наверняка воспользовался возможностью самолично передать тетрадь. И уж так беспечно, как со старым корешом, с ней не разговаривал.

Светлана появилась на пороге ванной с замотанным в махровую простыню Егором.

— А что мы слышали-то? Привет! Хи-хи, спасибо.

— Ну? А я о чем? Минутный разговор и никакого напряга. В общем, прочь рефлексию! И целоваться не буду с вами, роднулями, чтоб «курточную» заразу не подхватили. — Люша одной ногой уже была за порогом.

— Егорка, папе привет! — помахала она младенцу, на что тот лаконично гукнул.

Встречалась Шатова с бывшей зазнобой Сергея на центральной площади городка, у фонтана, который лицезрела вчера из кафе Наташа. Сегодня, несмотря на воскресный день, народ не спешил на променад: изменчивый март раскапризничался, завыл-засипел порывами мокрого ветра, который пытался рвать провода с пришпиленными гирляндами птиц и выметал из углов и щелей пригревшийся за зиму мусор.

Полная брюнетка с живым широкоскулым лицом подкатила на белоснежном «Мерседесе»-купе. Ни ожидаемой грации, ни «особого шарма», о котором продудела сегодня ей все уши Светка, Люша в ней не нашла, но отметила подкупающую доброжелательность, энергию и умные глаза. «Непростая женщина, хоть и похожа на колобка», — первое, что подумала сыщица, обмениваясь с Евгенией улыбками.

— Я с радостью займусь загадочным дневником! Во-первых, жутко интересно, во-вторых, хоть какое-то отвлечение от мамашкиных хлопот. Быстровы, вон, за месяц выбились из сил, а я уже год оттрубила почти. Тимурчику в мае — годик, — пояснила женщина, с любопытством листая ежедневник.

Люша подумала, что она, наверное, сильно поправилась после родов, и ее это не слишком красило и добавляло годы.

— Евгения, я скажу заказчику, что появляются необходимые расходы на перевод. Сколько может стоить ваша работа?

— Да бросьте вы! — замахала на Шатову лингвистка. — Лучший тренинг, да еще и сжигатель калорий отличный! Проверено. Вы посмотрите, я уже рубенсовской красавицей становлюсь. Беда, просто беда, — по-девичьи поделилась наболевшим прежняя быстровская пассия.

— Конечно, хотелось бы с Сережкой повидаться — не общались сто лет, но мне, право слово, просто стыдно. Вот похудею, — Евгения задорно расхохоталась, сверкая белоснежными зубами.

Люша не знала, как и реагировать на недоговоренную фразу. «Похудеет — и что? Снова охмурит Быстрова? Вот щучка…»

— Да вы в прекрасной форме! Смело можете еще пяток килограмм прибавлять, — миленько прочирикала коварная Шатова.

Умная Женька засмеялась еще заливистее, будто сыщица попалась в расставленные сети.

— Буду благодарна, если вы мне позвоните, Евгения, как только раскроете страшные тайны погибшей бизнес-леди, — вернула разговор в деловое русло Люша.

— Конечно, Юля. В ту же минуту!

Женщины обменялись телефонами, и смешливая Женька, вкатившись за руль купе, отбыла, резво газанув.

Люша села в свою «Мазду» и тут же набрала Светку. Та глухо сказала: «Да».

Видно, пряталась от Быстрова.

— Полная ерунда! Тумбочка на колесиках. Меняй памперсы спокойно, — телеграфно доложила подруга, на что Светка промычала:

— Спасибо на добром слове, — и отсоединилась.

Брошенный Наташей в воскресный день из-за проверки тетрадей и домашних дел, которые наросли, по словам возлюбленной, как снежный ком, Владислав не находил себе места. Плохо спал ночью, бестолково отстоял положенные полтора часа на воскресной литургии, подавляя зевоту и досаду на самого себя, отчего лишь больше раздражался. Домой Влад пришел в необъяснимо тревожном состоянии. Тревога усилилась после того, как сыщик не смог дозвониться Сверчкову — абонент оказался недоступен. Сжевав без аппетита, лишь в угоду болезни, мюсли и бутерброд, запив все сладчайшим кофе и сунув лекарства в карман куртки, Загорайло отправился в Переделкино, до которого приходилось пилить три, а то и все четыре часа: Можайка и в выходной оказывалась забитой. Впрочем, сыщик не слишком торопился — ему не хотелось застать подозреваемого в доме свекра. Требовался серьезный и откровенный разговор со Сверчковым с глазу на глаз. Конечно, вдовцу грозила опасность — ведь убийца должен был довести дело до конца, но сыщика успокаивало то, что очевидность подозрений не позволит действовать Олегу столь нагло. Не идиот же он, в конце концов!

В начале четвертого Влад свернул на дорожку, ведущую к новеньким коттеджам, и понял, что ошибался насчет умственных способностей кандидата наук. Загорайло непоправимо опоздал. Впереди, напротив сверчковской дачи, отделанной ярким блок-хаусом, стояла «буханка»-труповозка и полицейский уазик. Рядом — «Волга» следственного комитета. Детектив вышел из машины в тот момент, когда из дома санитары выносили странно маленькое скрюченное тело в пластиковом мешке.

Влад молча предъявил документы хмурому, цепко осматривающему его оперативнику, и, повернувшись к крыльцу, чуть не упал в придорожное месиво из талого снега и земли. На него страдальчески смотрел, придерживая наброшенную на плечи куртку и стариковски сутулясь, Анатолий Сергеевич Сверчков.

— Подождите, а кто труп? — дернулся к местному оперу Загорайло. — Кого убили?

— Кто вам сказал, что убили? Девушка отравилась, это да. А вот чем и как? — философски вздохнул крепыш-полицейский.

Влад кинулся к Сверчкову: