Закон трех отрицаний - Александра Маринина Страница 48

После периода слез и напряженного ожидания она впала вступор. Плохо соображала, работа валилась из рук, она с трудом произносилакакие-то обязательные слова, без которых невозможно обойтись, когда работаешь вколлективе или покупаешь продукты в магазине. Но Любе казалось, что она самасебя не слышит.

Что же с ней случилось? Как это все случилось? Она, ЛюбаКабалкина, всегда улыбающаяся, всегда готовая отдавать окружающим свою любовь,внимание, заботу, бесконечно добрая, невероятно энергичная,жизнерадостная, – и вот, пожалуйста, сидит в своей машине, раздавленнаястрахом и отчаянием, и не знает, что ей делать.

…А началось все тогда еще, в августе, когда зам генеральногопо персоналу собрал всех руководителей служб, в том числе и Любу, как главногофинансиста фирмы.

– Не открою вам никакого секрета, если скажу, чтоуспешная работа организации в значительной степени зависит от психологическогоклимата в коллективе, – начал он. – А психологический климат, какизвестно, зависит от того, как люди относятся, во-первых, к своей работе и,во-вторых, друг к другу. Существует положительный опыт использованияспециалистов-психологов для создания позитивного климата в коллективе, в томчисле и с применением нетрадиционных методов. Есть очень хорошие специалисты,их услугами уже воспользовались некоторые фирмы, и результаты превзошли всеожидания. Поэтому с одобрения нашего генерального директора мы заключилидоговор с одним из таких специалистов. Я убедительно прошу всех вас отнестись кэтому с должной серьезностью и провести в своих подразделениях разъяснительнуюработу. Скажу сразу: все будет происходить строго конфиденциально, один на одинс психологом, никакая информация личного характера разглашаться не будет,сеансы у психолога оплачивает фирма. Так что прислушайтесь к себе, господа, иприслушайтесь повнимательнее. Если вы чувствуете, что у вас есть проблемы,которые мешают вам с должным уважением и приязнью относиться к своей работе и ксвоим коллегам, – милости просим к Галине Васильевне Аничковой. Уверен,она сможет оказать большую помощь каждому из сотрудников фирмы.

Зам по персоналу раздал каждому из присутствующих по пачкевизиток, на которых были записаны имя и телефон психолога. Люба, вернувшись ксебе, добросовестно выполнила указание и проинформировала всех финансистовфирмы, раздала визитные карточки. Оставшиеся несколько штук – пять или шесть –небрежно бросила на свой рабочий стол. Уж у нее-то, у Любы Кабалкиной, проблемнет и быть не может. Она так любит свою работу, ей интересно то, что онаделает, ей нравятся ее подчиненные, с которыми она никогда и ни по какомуповоду не конфликтует и которые относятся к ней с уважением. Зачем ей какой-тотам кинезиолог! Она и слова-то такого отродясь не слыхала. Выдумают тоже еще…Небось шарлатанство какое-нибудь.

Однако же мысль о том, что у нее нет проблем, вертелась вголове подозрительно интенсивно, и через несколько дней Люба призналась себе,что проблема у нее все-таки есть. Правда, она не имеет никакого отношения кработе, эта проблема, но она есть. И это совершенно очевидно.

Мать всегда говорила Любе:

– Доченька, ты плохо училась, ты никогда не умеларукодельничать, у тебя нет таких талантов, как у Аниты. Зато ты умеешь любитьлюдей, и это очень хорошо. Ты умеешь любить не только своих кавалеров, но иподруг, и родственников, и всех, с кем сталкиваешься. Это очень большой талант,он не каждому дан.

В юности Люба не совсем понимала слова матери и в глубинедуши считала, что Зоя Петровна просто ищет, чем бы ее утешить, чтобы девочка нестрадала от собственной обыкновенности и заурядности рядом с такой звездой, какстаршая сестра Анита. Став старше и научившись смотреть на себя со стороны, онапоняла, о чем толкует мать. Да, действительно, уж что-что, а любить людей ЛюбаКабалкина умеет, этого у нее не отнять.

Мудрая мать, променявшая карьеру киноактрисы и статуссупруги знаменитого мужа на любовь, знала, о чем говорила. Люба радовалась каждомуновому знакомству, радовалась, когда открывала в человеке хоть какое-тодостоинство, радовалась, что можно радоваться этому достоинству, наслаждатьсяим, любить его. А раз любить, то прощать все, что достоинствами не является. Ейбыло легко хорошо относиться к людям. Она любила всех уже заранее, ни в ком невидя врага, ни от кого не ожидая неприятностей или подвохов, и было все этонастолько искренним, настолько настоящим, неподдельным, что никому и в головуне приходило делать ей гадости или подлости. Своей открытостью и готовностьюлюбить Люба вызывала к себе только доброе расположение.

И вдруг это чувство стыда… Вылезшее из каких-то неведомыхтемных глубин подсознания, оно отравляло ей жизнь, вынуждало лгать, скрывать,изворачиваться. Боже мой, никогда в жизни она не стыдилась своих чувств ипоступков, она никогда не боялась ни в чем признаваться, потому что любилалюдей и была уверена, что все они умные, добрые, все понимающие, они поймут ееи не станут осуждать, ведь они относятся к ней с такой же любовью, как и онасама. Ей и в голову не приходило стесняться того, что она родила двух детей отразных мужчин, ни с одним из которых не состояла в браке. Отцов своих мальчиковона искренне любила и полагала, что этим все сказано.

И Люба никогда, ни одной минуты не комплексовала из-за того,что она не такая красивая, не такая умная и одаренная, как ее старшая сестра.Она не стремилась быть похожей на Аниту, не пыталась ей подражать и, ужконечно, не завидовала. Она просто любила ее.

Но все-таки появилось в ее жизни то, в чем ей признаватьсябыло стыдно.

Да, у нее есть проблема. Но к работе это не имеет никакогоотношения, поэтому ни к какому кинезиологу она не пойдет.

Так решила Люба Кабалкина в конце августа.

А потом начало происходить что-то невероятное. Невозможное.Такое, с чем она не могла справиться.

И вот теперь она сидит в своей машине, не в силахпошевелиться, тупо смотрит на приборную панель и не понимает, что ей делать.

* * *

У Харченко оставалась последняя соломинка, за которую можнобыло попробовать ухватиться. Отведенный ему срок становился все короче, егоконец приближался с катастрофической скоростью, а решение проблемы все ненаходилось. Где взять семьсот тысяч? Или – как вариант – как уклониться отнеобходимости платить? Он прикидывал и так, и эдак, но ничего путного непридумывалось. А те четверо постоянно попадались ему на глаза, и утром, когдаон выходил из дома, и вечером, когда возвращался со службы. Дескать, мы о тебене забыли, и не надейся.

И он позвонил.

– Я уже не спрашиваю, как это могло произойти, –начал он, стараясь быть спокойным и выдержанным. – Теперь это не имеетзначения. Речь о другом.

– О чем?

– Помоги мне, пожалуйста. Ты можешь.

– Каким образом?

– Мне нужны деньги. Газета не хочет платить по мировомусоглашению, они требуют деньги с меня. А где их взять? У меня столько нет.