Сеть [Buzz] - Андерс де ла Мотт Страница 48

Судя по всему, квартиры на первом этаже были оснащены кухней, потому что в коридоре висел запах еды, застарелого табачного дыма и еще чего-то, что Эйч Пи с ходу не мог определить. Где-то впереди играло радио — приблизившись к источнику звука, он обнаружил, что узнает песню. Леннарт «Накка» Скоглунд [101]и «Мы одна компания!».

Вот уж старые добрые классики. Ностальгическое местечко…

Эйч Пи достал блок сигарет, которые купил в «Севен-Элевен», и стал пробираться к дальнему концу коридора.

Приблизившись к квартире Нокса, он заметил, что дверь приоткрыта. Музыка доносилась оттуда, и хрипловатый звук трубы свидетельствовал о том, что мелодия зазвучала с начала:

Труу! Тру-ту-ту ту-ту, тру-ту-ту-ту ту!

Любим попинать по мячику — пара дружков и я…

Эйч Пи постучал в дверь, и она приоткрылась еще сантиметров на десять, пока ее не остановила цепочка, на которую она была закрыта изнутри. В комнате было темно — единственное, что можно было различить, так это парочку зеленых светодиодов, судя по всему, от радио.

Он оглядел коридор, однако никого не увидел. На какое-то мгновение у него даже возникла мысль пойти назад к себе…

А по телефону голос Нокса звучал вполне энергично. Последняя попытка — и пора заканчивать с этим…

Зажав блок сигарет под мышкой, Эйч Пи просунул голову в щель и заглянул в комнату. Здесь и впрямь пахло не фиалками — сладковатый удушливый запах, напоминающий застоявшиеся помои.

Часть слабого света из коридора просачивалась внутрь, и по мере того, как его глаза начали привыкать к темноте, он стал различать все новые и новые детали. Переполненный мешок с мусором, перевернутый вверх тормашкам, и сломанный стул, и что-то четырехугольное, судя по всему, изножье кровати.

— Нокс? — позвал он.

Мы одна компания, одна компания!

Почему — и сами мы не знаем… –

ответило ему радио, и вдруг Эйч Пи понял, что на кровати кто-то лежит. Из-под одеяла торчали бледные, как воск, неподвижные ноги. Живот отреагировал первым и сжался в спазмах, прежде чем мозг осознал, на что смотрят глаза…

И почему…

Телефон!

Старый болван попытался включить телефон. Презрел его указания и вставил зарядку.

А это означает…

Труу! Тру-ту-ту ту-ту, тру-ту-ту-ту ту!

Они нашли его!

Волосы на голове у Эйч Пи встали дыбом. Он отшатнулся, уронив блок сигарет, и внезапно почувствовал, как чьи-то руки схватили его сзади за плечи.

* * *

Она замерла на месте, борясь с земным тяготением, в то время как ее кроссовки скользили по гравию, рассыпанному на асфальте. Затем внезапно заревел мотор — и на какую-то долю секунды она оказалась в свете фар, ослепленная, парализованная, как заяц на лесной дороге, пока машина со страшным гудением неслась прямо на нее.

И тут включился инстинкт — ноги наконец-то почувствовали опору, и она сделала отчаянный бросок в сторону тротуара. Уже в воздухе что-то твердое ударило ее по ногам ниже колен, заставив ее тело изменить траекторию, и она приземлилась лицом вниз, ударившись одним плечом о мерзлую землю.

Приподнявшись на одном локте, она наблюдала, как фары машины стремительно уносились прочь. Похоже, водитель даже не пытался затормозить.

* * *

— Черт возьми, не буди Атамана! — прошипел ему в ухо чей-то голос.

Эйч Пи резко обернулся, в последнюю секунду подавив в себе желание начать размахивать руками направо и налево.

Перед ним стоял Нокс.

— Ч-чего? Кого?

Проклятье, до чего же он струхнул! Fuck me Amadeus! [102]

— Атамана…

Нокс кивнул головой в сторону двадцать четвертой квартиры, где песня про Скоглунда только что началась с начала.

— Я иногда пускаю его пожить у меня, когда у него совсем всё не в жилу. Он незлобный, просто у него немного не все дома. Он не может спать, если ему не включить эту гребаную песню. Говорит, она напоминает ему детство…

— Но там же воняет трупом, черт побери!

— А, ты об этом? Да нет же… — Нокс ухмыльнулся. — У него какая-то странная болезнь, от которой такой вот странный запах. Как-то по-умному называется — только ни в коем случае не спрашивай у него, он очень обижается. На самом деле он очень чистоплотный парень, чего никак не скажешь о других его собратьях, — пожал плечами. — В любом случае он дико выходит из себя, если его разбудишь. Просто совсем башку сносит, я бы так сказал, и к тому же Атаман до конца не врубается, какой он на самом деле огроменный. Однажды он швырнул Эскиля — того парня, который сидит за стойкой, — об стену с такой силой, что проломил им перегородку. А тот сломал себе три ребра и потом долго валялся без сознания. — Нокс почесал затылок. — Пришлось мне полгода держать Атамана подальше от этого места, пока все не успокоилось. Кстати, это мне? — Он указал на блок сигарет, лежавший на полу.

— Да, конечно.

Эйч Пи поднял блок «Мальборо» и протянул Ноксу, который тут же выудил одну пачку.

— Будешь?

Эйч Пи взял предложенную сигарету и стал рыться в кармане в поисках верной зажигалки. Его руки по-прежнему дрожали, и он прижал локти к бокам, чтобы это скрыть.

— Послушай, та штука, которую я попросил тебя спрятать… — начал он.

— Телефон. Не волнуйся, старина. Лежит в надежном месте — всё по инструкции.

— Хорошо, но теперь я хотел бы получить его назад…

* * *

Результатами маленького инцидента стали огромный синяк под глазом, невозможность поднять левую руку, а также четырехугольный отпечаток отвратительного сине-красного цвета на бедре, видимо, в том месте, где ее тело стукнулось о боковое зеркало машины. Возможно, трещина в кости, но перелома нет, как заявил усталый дежурный врач.

В сухом остатке — целая ночь, проведенная в ожидании под дверями кабинетов, две таблетки «Цитодона» и «приходите показаться, если само не пройдет».

Ребекка прокручивала в голове все события раз за разом, но так и не обнаружила никаких новых деталей. Однако она все больше убеждалась: те, кто чуть не сбил ее насмерть, — не какие-нибудь случайные наркоманы под кайфом.

Возвращаясь домой от врача, она специально свернула на Роламбховсвеген. Как и предполагалось, место, где стояла машина, было идеальным наблюдательным пунктом для того, кто хотел иметь возможность следить за ее квартирой и в нужную минуту мгновенно испариться.