Чаша Бланшара - Джанет Глисон Страница 48

Теодор долил в стакан вина и медленно выпил. Затем уставился на нее налитыми кровью глазами и покачал головой:

— Вряд ли мне стоит говорить, что я и сам беспокоюсь. Но я достаточно знаком с системой Питта, чтобы знать, что он так свои дела не ведет. Ведь ему необходимо поддерживать свою репутацию, как и всем нам. Кроме того, я еще этого не говорил, но создается впечатление, что вы его очаровали.

Агнесс стало совсем жарко, пульс начал биться чаще.

— Тогда вы разрешите Филиппу сопровождать меня просто из предосторожности, не так ли, сэр?

Теодор нахмурился:

— Не Филиппу. На этот раз, я полагаю, вам лучше взять одного из моих ремесленников — Уильямса. Я считаю, что он умен и более прилежен, чем Рили, к тому же отлично знаком с чашей для охлаждения вина. Я не хочу, чтобы Питт всучил вам копию.

Агнесс не стала спрашивать, почему он допускает возможность такого обмана, тогда как считает невозможным, что ее могут задержать с деньгами. Кроме того, новость, что сопровождать ее будет Томас Уильямс, подсластила пилюлю. Настроение немного поднялось, и она смирилась с неизбежным.

Теодор жестом показал на стул с другой стороны стола:

— Садитесь и читайте письмо. Затем берите перо и бумагу и пишите. Пишите, что вы обсудили его предложение со мной и я согласился. Он может прислать коляску завтра в девять утра. Думаю, он пригласит вас войти в дом. Я уже говорил, что вы, судя по всему, его очаровали. Если вы дадите Питту понять, что его ухаживания могут быть приняты, это только поможет нам. Но не следует прямо соглашаться, вы должны дать ему надежду, но оставить в неопределенности — это его подогреет.

Агнесс принялась читать письмо. Первый абзац содержал детали, о которых Теодор уже рассказал ей, последний же заставил ее щеки запылать.

Характер — моей профессии подразумевает, что мне приходится встречаться с людьми самого разного сорта. Во время нашей первой встречи вы произвели на меня огромное впечатление не только своей красотой и сдержанностью, но и умом. Когда я предложил вам пойти вместе со мной в театр, вы объяснили, что ваши нынешние обязательства исключают такую возможность. Я бы хотел уточнить: означает ли это, что вы никогда не дадите положительного ответа на мое приглашение, — или вы не могли его принять только в том, конкретном случае?

Агнесс едва сдерживала беспокойство. Она должна отказаться и потребовать, чтобы вместо нее поехал кто-нибудь другой. У нее было предчувствие, тяжелое и темное, как вино в стакане Теодора. Но долг победил сомнения, и, вместо того чтобы возразить, она послушалась и сделала то, что Теодор приказал: написала короткую записку своим обычным изящным почерком, в которой согласилась с условиями, выдвинутыми Питом. Закончила Агнесс следующим образом.

Премного благодарна вам за ваше повторное приглашение. Не могу обещать, что приму его. Давайте покончим с нашим делом, а потом уже подумаем об удовольствиях.

Закончив письмо, она посыпала его песком и перечитала. Последние слова показались ей написанными более крупно и менее элегантно, как будто их дописал кто-то другой. Она протянула листок Теодору, который перечитал письмо и мрачно улыбнулся:

— Очень хорошо, миссис Мидоус. Последнее предложение, готов поспорить, заставит его поворочаться ночью. — Он поднял глаза и увидел, что она покраснела. — Не скромничайте, я отдаю должное вашим способностям.

Он сложил листок втрое, подогнул с концов и запечатал алым воском. Когда Теодор переносил расплавленный воск на бумагу, рука его дрожала, и несколько капель упали на стол, неприятно напомнив Агнесс кровь. Теодор протянул ей письмо:

— Идите с ним на улицу. Там должен кто-то ждать.

Агнесс встала, сделала реверанс и вышла. Прямо напротив двери в холле стоял Джон. Он как-то странно взглянул на нее, и она невольно подумала, не слышал ли он разговор о ее опасном задании на следующий день — или он все еще думает о их столкновении в погребе? Ей хотелось задать ему так много вопросов. Как туда попал пистолет? Кто его туда положил, он или мистер Мэттью? Видел ли он, как уходит Роуз, и не последовал ли за ней? Не виноват ли один из них в ее смерти? Но Агнесс понимала, что, если кто-то из них виноват, давить на Джона бесполезно, она только поставит под угрозу свою жизнь, и тогда убийцу Роуз никогда не найдут. Поэтому, холодно на него взглянув, она промолчала.

— Мистер Бланшар сказал, что снаружи ждет посыльный.

Джон кивнул и слабо улыбнулся:

— Следуйте за мной.

Он прошагал к выходу и распахнул дверь.

В холл мгновенно ворвался вихрь снега и холодного ветра, внеся вместе с собой маленькую фигурку, жавшуюся к двери. Джон отступил. Агнесс, стоявшая за ним, тоже сделала шаг назад, чтобы избежать столкновения. Через плечо Джона она разглядывала скорченную фигурку, закутанную в лохмотья и засыпанную снегом так, что лица почти не было видно. Открывшаяся дверь пробудила фигурку к жизни, она внезапно села и потрясла головой, засыпав коврик у двери снегом. Агнесс узнала худенькое, заостренное личико, красную шаль и слишком большие ботинки.

Элси, скорее всего, ждала с середины дня, с того момента, как принесла письмо Питта. Прошагав пару часов, она устала и пристроилась на пороге. Время от времени Джон, Филипп или мистер Мэттью, заметив ее через окно, гнали прочь. И только занявшись своей работой, оставили ее в покое. Джон рассвирепел, увидев ее сейчас.

— Шевелись! Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не смела тут сидеть? — сказал он, подталкивая костлявое тело носком ботинка. — Как ты думаешь, что скажет хозяин, если увидит тебя здесь?

Он говорил строго, но без злости.

Личико Элси побелело от холода, кончики пальцев и нос покраснели, губы стали серыми. Алая шаль, закрывавшая голову, была усыпана снегом, напоминавшим муку на сыром мясе. Толчок Джона заставил ее быстро встать на ноги, как будто она опасалась нового удара. Элси с возмущением взглянула на него:

— Я же говорила тебе, что ты меня не за ту принимаешь. Я здесь по приказу, жду ответа для мистера Питта.

Джон явно не поверил этому заявлению. Он дернул подбородком в сторону улицы, показывая, что она должна убираться. Но Элси вовсе не собиралась уходить; она увидела стоящую за Джоном Агнесс и с беспокойством посмотрела на нее. Агнесс знала, почему девочка волнуется — из-за отца.

— Скажите ему, миссис, — произнесла Элси с показной храбростью. — Это меньшее, что вы можете сделать, после того как заставили меня прождать целый век.

— Я не знала, что ты здесь, Элси, — попыталась оправдаться Агнесс, обходя Джона.

— Не важно. Так вы написали ответ?

Агнесс протянула письмо:

— Вот он.

Она едва успела произнести эти слова, как Элси ринулась вперед, выдернула письмо из ее руки и сунула в карман. Агнесс вспомнились апельсин и кошелек, выхваченные с такой же быстротой, и серебряная шкатулка, которую она, однако, исхитрилась удержать. Но вид отступающей за порог жалкой фигурки не вызвал гнева, наоборот, напомнил ей промокшего насквозь Питера, появившегося в ее кухне накануне. Тогда ей помог Томас Уильямс. Ей не хотелось ругать девочку за то, что та выхватила письмо, к тому же ей было трудно представить себе, как Элси бредет по темным улицам в такую мерзкую погоду.