Окно в Европу - Валентина Андреева Страница 48

К коттеджу подошли с обратной стороны – опечатанного черного хода. Насторожила тишина – очевидно, у всех рабочих был выходной. С другой стороны, отсутствие людей могло сослужить и хорошую службу. Она не представляла, какие разрушения мы могли произвести внутри помещения и как туда попали, если двери закрыты и опечатаны. Непонятно и другое – откуда Антон мог знать, что милиция не обнаружила тех самых улик, о которых он говорил. Беда была в том, что все эти рассуждения пришли в Настину голову слишком поздно.

Антон открыл дверь черного хода своим ключом, что служило подтверждением факта дружеских отношений между ним и Андреем. Но все равно Настя решительно отказалась входить первой. Антон засмеялся и пошел вперед. Отбросив в сторону неприятные воспоминания, она уверенно поднялась вслед за ним на третий этаж и, когда он настежь открыл дверь одной из комнат, осторожно просунула туда голову. Комната была абсолютно пуста. До тех пор, пока ее обитательницей не стала Настя. Антон ловким движением руки втолкнул ее за шиворот внутрь, выскочил и закрыл дверь на ключ. Уже из-за двери пояснил, что бояться ей, кроме темноты, нечего. Если привидение и появится, то только для того, чтобы пожаловаться на свою судьбу. Он бы с удовольствием выполнил свое обещание и доставил ее назад, но, увы, – очень торопится, а бросить ее одну где-нибудь на дороге совесть не позволяет. Случись с ней какая-нибудь неприятность, будут считать его виноватым. А утречком придет помощь строителей. Достаточно открыть окно да крикнуть погромче. И пусть благодарит Создателя, что не состоит в родственных отношениях с Андреем.

Настя не стала перечислять оскорбительные слова, которыми она наградила оборотня Атоса. Они его не затронули. Во всяком случае, художественный свист, которым он сопровождал свое отбытие, был довольно радостным. Вместо того чтобы предаваться отчаянию, Настена попыталась проанализировать достоинства своего положения. Получалось не так уж плохо. Она жива, здорова и в своем уме. Над ней не каплет. Правда, не каплет и на улице, но не исключено, что погода может испортиться. И вообще, одной в лесу было бы гораздо хуже.

Настя оторвалась от закрытой двери, в которую лупила кулаками в дополнение к эпитетам, приклеиваемым к похитителю, и оглядела большую светлую комнату с арочным окном. В ней оказалась еще одна узкая дверца – тоже закрытая. До Насти даже не дошло, что не на ключ. Распахнулась она легко – с первого же удара Настиной левой ноги, в который вложила всю злость. За ней была еще одна комната. Не совсем пустая. Там были аккуратно сложены строительные инструменты – разные рубанки, молотки, пилы… В том числе деревообрабатывающий станок. Похожий видела у нас. Он давно уже является украшением нашего гаража и намеком на то, что у хозяина дома руки растут оттуда, откуда положено. На газетных листах лежали спецовки и рабочие рукавицы. Далеко не новые.

В комнате было душно и пахло краской. Очевидно, из неплотно закрытой банки. Зажав нос ладонью, она выскочила обратно – боялась аллергической реакции. Во второй комнате тоже было душно, и Настя настежь распахнула окно. Ни одной живой души с высоты третьего этажа не наблюдалось. Она немного постояла, потом посидела на подоконнике, потом послонялась по комнате и пришла к выводу: лучше сдать пару сессий подряд, чем пару часов промаяться в этой душеловке. Еще через пару часов она была готова встретиться с привидением убиенной женщины – все не так тоскливо. Приходили и другие – более деятельные мысли. Например, наклеить бумажные обои на жидкие. Или обстрогать подоконник, забить в стену пару крепких гвоздей и развесить на них спецодежду. Вот на спецодежде-то она и остановилась. Стараясь не дышать, влетела в другую комнату, подхватила ворох шмоток и выскочила с ним обратно, плотно прикрыв за собой дверь. Маневр пришлось повторить. На этот раз прихватила пилу и пару стамесок. Наконец-то появилось интересное занятие: Настена увлеченно кромсала рабочие куртки и брюки на отдельные полосы, а полосы намертво связывала вместе. Связку довершила пара подтяжек, прикрепленная к чьим-то брюкам. Довершив процесс первой стадии побега, она приступила ко второй. Сняла с петель дверь, морщась от своей недогадливости, открыла окно во второй комнате и выкинула в него банку с вонючей краской. Сначала решила привязать самодельную веревку к изящной дверной ручке, но вызвала сомнение ее надежность. Не долго думая, пленница отыскала инструмент, знакомый ей под названием «ручная дрель», и, высунув от старательности язык, просверлила дырку ровно посередине двери. Угрызений совести не испытывала. «Дядюшка» должен отвечать за поступки людей, которых выбрал себе в близкие друзья.

С помощью стамески самодельная веревка была продета в дырку и завязана тройным узлом. Дверь уложена поперек окна с упором на стены, и Настена начала осторожный спуск. Подводил больной палец на правой ноге, которая активно участвовала в борьбе за свободу. На уровне второго этажа Настя застряла, повиснув на подтяжках, но не потеряв присутствия духа. Висела и спокойно раздумывала, куда шлепнуться лучше – на отмостку или на участок земли, не очень качественно очищенный от строительного мусора и камней. Для первого варианта следовало просто разжать руки, для второго – еще и оттолкнуться от стены дома. В это время и подоспело спасение. Бравые ребята, не церемонясь, вышибли входную дверь и с некоторыми ухищрениями, приложив Настену пару раз головой к стене дома, втянули ее за подтяжки внутрь через окно второго этажа. Затем был долгий и нудный процесс бумажного протокольного оформления всей истории, в течение которого она окончательно обессилела и попросилась назад – в ту келью, из которой совершила побег. Хотелось растянуться на полу и отдохнуть.

Под конец рассказа Настя почти спала. Бабушка ахала и переживала, что ребенок голодный. «Ребенок» с усилием приоткрыл глаза и поведал, что объел всю команду спасателей. Кроме того, ей специально купили двухлитровую бутылку «аква минерале», но она ее не допила. Настену с трудом отлепили от стола и, страхуя со всех сторон, повели в опочивальню – на диван к Алене, где она и уснула, не раздеваясь. Бабушка, сославшись на безумный день, тоже отправилась в свою комнату.