Скрытые глубины - Энн Кливз Страница 48

– Люк Армстронг, – сказала она, как только села за стол. – Это имя вам о чем-нибудь говорит?

– Это не тот мальчик, которого убили в Ситоне?

– Вы знали его?

– Нет, я никогда с ним не работал. Но я слышал, как другие сотрудники в больнице говорили об этом. Шушукались. Так я и узнал, что он лежал в Сент-Джордже. Кажется, его даже не переводили в отделение социальной работы.

– Вы не видели его в больнице?

– Может, мимоходом, когда навещал кого-нибудь в палате, но я точно его не помню. Слушайте, вам правда лучше поговорить с начальницей. Она скажет, направляли ли в их семью соцработников.

– А что насчет Лили Марш? – спросила Вера. – Ее вы знали.

Он молчал, застыв словно статуя. Позолоченный солнечным светом. Как предмет искусства, которым она могла бы любоваться у себя дома каждый день, подумала она – и только наполовину в шутку.

– Я не видел Лили с тех пор, как мне было восемнадцать.

– Вы слышали, что она тоже умерла?

– Моя мама звонила мне на выходных, – сказал он. – Сказала, что произошел какой-то несчастный случай. Лили утонула. Где-то выше по побережью.

Интересно, не Филлис ли распространила по деревне эту версию, когда узнала о смерти дочери. Может, она решила, что стать жертвой убийства постыдно? Не очень красиво? Ну, долго играть в это она не сможет.

– Лили задушили. Совсем как Люка Армстронга.

– Вы хотите сказать, что эти смерти связаны?

И смышленый. Не просто смазливая мордашка.

– В Нортумберленде не так уж часто случаются такие жестокие преступления, – сказала она, не скрывая сарказма. – Точно не дважды в неделю, – и продолжила, наблюдая за ним: – Вы, похоже, не так уж шокированы. А ведь это неприятная история. Когда-то вы с ней были очень близки.

– Конечно я шокирован, – он посмотрел на нее. – Но не удивлен. Не особенно. Я не верю, что есть прирожденные жертвы, но с ней было нелегко. Бывали моменты, когда мне хотелось ее убить. Это была не ее вина. Я понимал это уже тогда. Мне хотелось понять. Может, это и подтолкнуло меня к этой профессии. Но мне все равно хотелось ее придушить.

– Расскажите.

– Я был влюблен в нее, – сказал он. – С той безумной, страстной одержимостью, которая бывает только у подростков. Мне хотелось писать ей стихи, проводить с ней каждую минуту…

– Трахнуть ее, – подсказала Вера.

Он рассмеялся:

– Ну и это тоже, наверное. Но очень романтично и возвышенно. Мы тогда читали Лоуренса. Я представлял себе это при лунном свете, на сеновале. Что-то в этом духе. Молодые люди ведь такие претенциозные.

Вера подумала о Люке Армстронге и Томасе Шарпе, которые воровали на стройках, дурачились на набережной, защищали друг друга от травли. «Не все», – подумала она. К ним подошла крупная добродушная женщина с едой. Вера подождала, пока она вернется к стойке, и только потом продолжила.

– Ожидания оправдались? – спросила она.

– Поначалу.

Она хотела спросить, сделали ли они это на улице, как в его фантазии, но подумала, что это уже просто озабоченность. Она была похожа на старых унылых детективов, которые радовались, когда приходилось просмотреть гору изъятого порно.

Она уже собиралась подтолкнуть его, но он продолжил сам:

– Это было осенью, в начале выпускного класса. Тогда я набрался смелости и пригласил ее на свидание. В ратуше выступала группа, которая ей нравилась. Мне удалось достать билеты, и я спросил, хочет ли она пойти. Я как раз сдал на права и уговорил маму дать мне машину на вечер. Не было другого способа добраться домой так поздно. Я очень нервничал, когда собирался спросить, хочет ли она пойти со мной. Помню, меня трясло. Мы ждали автобус до школы на остановке. Мы оба пришли туда раньше, и я воспользовался шансом. Это был один из тех приятных деньков, которые случаются в октябре. Солнечно, немного морозно. Я запинался, чувствовал себя первоклассником. Она улыбнулась. Тогда я понял, что все в порядке. Я уж думала, ты никогда меня не позовешь. Вот и все, что она сказала. Потом на остановке появились какие-то дети, которые пришли на автобус.

– В какой момент все пошло не так?

– Накануне Рождества. Нужно было сдать курсовую работу, чтобы получить допуск до экзаменов. Для меня это было даже важнее, чем для нее. Она получила предварительное место в Оксфорде. Но экзамены внезапно перестали ее волновать. Она хотела видеться со мной каждый вечер, хотя мы весь день проводили вместе в школе. Я начал задыхаться.

– Так вы порвали с ней?

– Не сразу. Я предложил просто встречаться по выходным. Тогда время, проведенное вместе, было бы особенным.

– Она согласилась?

Он покачал головой:

– Она по-прежнему мне нравилась, но она начинала меня доставать. Обвиняла в том, что я встречаюсь с другими девушками за ее спиной.

– А вы встречались?

– Нет! Я просто хотел нормально сдать выпускные экзамены, чтобы поступить в университет, – он помолчал. – Потом мы крупно поссорились. Мы были в пабе в ее деревне, и я пошел проводить ее до дома. Она сильно напилась. И вдруг как с цепи сорвалась, начала на меня кричать, ругаться. Сказала, что я никогда ее не любил, что весь вечер я строил глазки официантке, что она не вынесет, если все будет продолжаться так и дальше. С меня было достаточно. Хорошо, сказал я. Давай на этом закончим. Мы были почти у ее дома, так что я развернулся и пошел обратно. Она побежала за мной, умоляя не делать этого. Прости, Бен. Я ничего не могу с собой поделать. Я так сильно тебя люблю. Лил дождь, и я подумал, что она выглядит просто безумно. Стояла под дождем, плакала, косметика стекала по ее лицу. Я не знал, что делать. Она была так расстроена. Так что я обнял ее, и мы пошли к ее дому. Я подождал, пока она откроет дверь ключом, и бросился бежать.

– Настоящий джентльмен, – сказала Вера.

– Все это было для меня чересчур. Мне следовало поговорить с ее родителями, объяснить, почему она так расстроена, но я не мог смотреть им в глаза. Они всегда казались мне такими старыми. Слишком уж правильными. В общем, о таких вещах не говорят с родителями, – он замолчал, покручивая в руке стакан. – Это было в пятницу. Всю следующую неделю она не ходила в школу. Родители передали, что у нее болит горло. Я вздохнул с облегчением, потому что мне не пришлось ее видеть. Я подумал, что на этом все кончено. Она вернется в школу, и все будет как раньше, до того, как мы начали встречаться. Люди вокруг постоянно расставались. Ничего особенного.

– Но для Лили это было нечто особенное.

– Видимо. Мне позвонила ее мать, попросила навестить Лили. Она не спала, не ела. Мне хватило мозгов отказать. Я знал, что, если хоть как-то ее подбодрю, все начнется сначала. Через пару недель она вернулась в школу. Выглядела просто ужасно, бледная, больная. Я подумал, что, может, у нее действительно проблемы со здоровьем. Мне приснился кошмар о том, что у нее какая-то неизлечимая болезнь, а я все только усугубляю. Правда, я был уверен, что мать отправит ее к врачу. Странным образом мне было лестно, что я произвел такое впечатление на девушку, которую так боготворил. Лили стала очень замкнутой и необщительной. У нее никогда не было настоящих друзей. Пока мы не сблизились, я и не догадывался, насколько она одинока. Но все же я думал, что все будет нормально. Казалось, она полностью погрузилась в учебу. Я решил, что она отходит от расставания. Она не закатывала сцен. Еще через неделю как-то посвежела. Стала следить за своей внешностью, разговаривать со мной при встрече.