Смерть по высшим расценкам - Анатолий Ромов Страница 47

— Доводилось. Это Барченко и Панкратьев, известные беспредельшики и отморозки.

— Они состоят в какой-то группировке?

— Нет, они работают по заказу. А что с ними?

— Только что они убили женщину на Новой Басманной. По моим понятиям, их должны были взять, узнайте в МУРе, что там с ними. В смысле, взяли их или нет. Я вам позвоню позже, и вы мне расскажете, что и как.

— Понял, договорились.

Когда Лина подошла к машине, на ее лице были слезы.

— Не обращайте внимания, это я от счастья плачу. Бабушка жива, и тетя Настя тоже жива, они здесь. Давайте выходите.

На веранде, за которой были видны камыши и озеро, стояли три женщины. Одна из них, с крупными чертами лица и ярко-голубыми глазами, была явно моложе двух других; на ней был видавший виды ватник, голову укрывал туго повязанный шерстяной платок.

Вторая женщина была на нее похожа, но выглядела старше лет на двадцать. Она тоже была в ватнике, но платка не было, светлые волосы были туго забраны назад и собраны в узел.

Третья женщина, выглядевшая старше всех, явно была городской жительницей. На ней была длинная вязаная кофта и теплая юбка, левая рука была на перевязи. Ее лицо, покрытое сетью мелких морщин, когда-то наверняка было красивым.

— Вот, это мои друзья, — сказала Лина. — Это Джон, а это Павел.

Самая старшая улыбнулась:

— Лариса Александровна Князева.

— Меня можете звать просто Люба, я Настина сестра, — представилась та, что выглядела моложе всех.

Женщина с забранными назад волосами чуть наклонила голову.

— Анастасия Евгеньевна, она же тетя Настя. Лора, тебе вообще нехорошо стоять на ветру, прошла бы ты в дом. — Тетя Настя подождала, пока Лариса Александровна, Люба и Лина уйдут. — Лина сказала, Риту Корякину убили?

— Да, ее убили, — подтвердил Павел.

— Вообще, что там произошло?

— Маргарита Петровна была привязана веревками к стулу, ее рот был заклеен лентой. Видимо, ее хотели пытать, но нам с Джоном показалась, она умерла сама. Это мог быть инсульт или инфаркт.

— Какие же негодяи… Какие негодяи… — Вздохнула. — Ладно, Риту уже не вернешь, что делать. Лариса Александровна хотела с вами поговорить, пройдите сначала к ней. Только у меня большая просьба: про Риту ей пока не говорите. Потом мы ей все расскажем, но пока не говорите, ладно? Она сейчас не в том состоянии.

— Хорошо.

— После того как вы поговорите, мы поужинаем, и вы останетесь на ночь. У нас тут места много, разместимся все. Идемте.

В комнате Ларисы Александровны стояла большая кровать, два стула и кресло. После того как они сели, хозяйка комнаты улыбнулась:

— Я хотела бы многое у вас узнать, молодые люди. Но, как я понимаю, и вы хотите что-то узнать.

— Да, Лариса Александровна, хотим, — сказал Павел. — Мы хотели бы знать, кто и как на вас напал. Как вообще все это произошло?

— Как… — Расправила полу халата. — Да как-то неожиданно. Я шла из магазина, несла тяжелую сумку… Было около двух дня… Подхожу к своему парадному, и знаете — вдруг слышу такие частые шлепки. Частые, частые. Сначала я даже не поняла, что это такое. Такие, знаете, звуки, будто горох сыплется. «Плюх-плюх-плюх». Потом меня вдруг что-то ударило в левое плечо и в левый бок. Я выронила сумку и только тут поняла, что по мне стреляют. Обернулась и увидела, как какой-то человек высунулся из машины, которая стоит у тротуара, и стреляет по мне. Знаете, как-то задним умом я сразу вдруг поняла: я не должна входить в подъезд. Надо бежать куда-то в сторону. Ну и я бросилась к воротам и вбежала в наш двор.

— Они продолжали стрелять?

— Да, они продолжали стрелять. Правда, звук выстрелов был какой-то тихий.

— Они стреляли с глушителями.

— Наверное. Я вбежала во двор и спряталась за мусорными ящиками. Двор у нас большой, там в это время было много народу, играли дети. И у меня все время была одна мысль: если они начнут меня искать и станут стрелять, они перестреляют всех детей. И тут я их увидела.

— Тех, кто стрелял?

— Да, тех, кто стрелял. Их было двое, один высокий, другой маленький.

— Как они были одеты, не помните?

— Отлично помню. На высоком был синий спортивный костюм, на маленьком — желтая куртка и черные брюки. Совсем молодые парни.

— Вы бы узнали их, если бы вам показали их фотографии?

— Думаю, что узнала бы.

— Что было дальше?

— Дальше я поняла, что они будут меня убивать. Они переглянулись, высокий что-то сказал маленькому. После этого они разделились: высокий остался у ворот, а маленький пошел в глубь двора, к детской игровой площадке. Ну и знаете… Я поняла: пришла моя смерть. Подумала о всех близких, о Лине. И знаете… Меня спас родной дом. Я вдруг вспомнила, что, когда я еще была маленькой, мы, дети, нарочно делали так, что одна доска в заборе отодвигалась и можно было незаметно пролезать в щель. И я вдруг подумала: что, если и сейчас дети так делают? Обернулась, тронула несколько досок, и одна отодвинулась. Посмотрела, вижу, высокий, который у ворот, в мою сторону не смотрит. Ну и я тут же проскользнула в эту щель. Попала в еще один двор, побежала по задворкам, которые знаю с детства. Потом из телефона-автомата позвонила Насте. — Вздохнула. — Ну вот, и сижу сейчас здесь, боюсь вылезти.

— Вы можете описать машину, из которой они стреляли?

— Да. Она была примерно такого же типа, как ваша. Темно-зеленая.

— Вы можете предположить, почему эти люди на вас напали?

— Предположить… Да какие тут могут быть предположения. Денег у меня нет, драгоценностей тоже, я простая пенсионерка. Просто совершенно не понимаю, чем я им помешала.

— Вы никогда не слышали такую фамилию — Кирьяков? Кирьяков Георгий Алексеевич?

— Кирьяков? Нет, никогда такой фамилии не слышала. Павел вдруг подумал о Фреде Луксмане. Двадцать лет назад, когда Фред Луксман последний раз был в Москве, Лариса Александровна была сравнительно молодой женщиной. Она не знает Косого, но почему бы не спросить у нее, знает ли она Фреда Луксмана, который нанял Кирьякова разыскать какую-то свою родственницу.

— Скажите, вам, случайно, ничего не говорит имя Фред Луксман?

Отведя взгляд в сторону, Лариса Александровна переспросила, явно наигрывая:

— Как, как? Фред Лукус?

Врать-то она не умеет, подумал Павел. Помедлив, сказал:

— Фред Луксман. Американец.

— Фред Луксман… — Бабушка Лины посмотрела на него в упор. В ее взгляде была какая-то странная решимость. Сказала тихо и твердо: — Нет. Я никогда не слышала этого имени.

— Вы уверены, что не слышали?

— Уверена. Павел, а собственно, почему вы спрашиваете меня о нем?