Хождение по водам - Джемма О'Коннор Страница 47

Роза О'Фаолейн снова наполнила чашку кофе и медленно, по крупинке насыпала в нее сахар.

– Эванджелин Уолтер ставила меня в тупик, – наконец призналась она. – С ней я никогда не могла понять, откуда подует ветер. У нее был особый дар представляться: одному она казалась одной, другому – другой, и всегда разной. Странная женщина. Была целиком поглощена собой. Ее главная черта – внешность без возраста. И одержимость собственной фигурой. Главное в Эванджелин – необыкновенная изобретательность и хитрость.

Роза сильнее склонилась над столом и едва заметно пожала плечами.

– Я с уважением относилась к ее образованности, но… нет, не могу сказать, что она мне нравилась. Эванджелин была не из тех женщин, которые могут понравиться другим женщинам. Ее естественную добычу составляли мужчины.

– Миссис О'Фаолейн, по телефону вы упомянули, что в пятницу Эванджелин собиралась с кем-то встретиться. Вы можете сказать, с кем? Понимаю, вы предпочли бы умолчать, но это может оказаться важным.

Роза вздохнула:

– Не понимаю, что это мне пришло в голову щепетильничать. Не поверите, телефон иногда творит со мной удивительные вещи. Извините. Я собиралась вас спросить, что мне делать. Если я позвоню и отменю встречу, могут поползти слухи, что Эванджелин убили. И это вам не понравится. Ведь я правильно догадалась: ее убили? Сегодня утром в «Корк икзэминер» появилась короткая заметка.

Уклоняться от прямого ответа казалось бессмысленным.

– Разве можно сладить с этими газетчиками? Сегодняшняя заметка – только начало. Того и гляди поднимется настоящий ураган.

Хозяйка галереи нахмурилась и коротко бросила:

– Вампиры! Так что мне сказать моему канадцу?

– Канадцу?

– Человеку, с которым должна была встретиться Эванджелин.

– Если не возражаете, я хотел бы поговорить с ним сам.

– Может быть, так даже будет лучше. Номер его телефона не значится в справочнике, однако я полагаю, он не станет возражать, если я дам его вам. Это Алекс Мур-Робертсон, больше известный как Мур. Он владеет ужасающим викторианским замком на берегах Суира недалеко от Тарле, который, впрочем, редко посещает. Но сейчас, насколько мне известно, он здесь. Мур коллекционирует скульптуру и витражи. Гарри Кларк [26], Иви Хоун, замечательные вещицы. Мур позвонил мне, предупредил, что завтра собирается посмотреть мою выставку, а я дала знать Эванджелин. Она давным-давно мечтала с ним познакомиться. – Роза как будто стеснялась, и Рекальдо решил, что поэтому-то она и не хотела называть имени своего знакомого.

– Мой вопрос может показаться странным, – начал он. – Скажите, у мистера Мура-Робертсона были здесь деловые интересы?

Миссис О'Фаолейн провела рукой по волосам.

– Точно не знаю. Они с Отто были приятелями. Возможно, Мур владел частью акций гостиницы и входил в состав первых ее владельцев. Больше мне ничего не известно.

Рекальдо отодвинул стул и поднялся.

– Вы мне очень помогли, Роза. Спасибо за угощение. Вы были правы, здесь замечательно кормят. Кстати, где миссис Уолтер предполагала встретиться с мистером Муром-Робертсоном? В вашей галерее?

Роза расхохоталась, хотя, судя по ее лицу, ей было вовсе не смешно.

– Господи, Эванджелин? Да никогда в жизни! Узнайте у самого Мура, где они договорились встретиться. – Она вздохнула и недоумевающе помотала головой. – Не могу взять в толк, почему я продолжала оказывать ей услуги. Иногда меня посещает мысль, что пора бы проверить мозги…

– Врожденная щедрость? – предположил Рекальдо и улыбнулся. – Еще один, последний вопрос: вам когда-нибудь приходилось видеть миссис Уолтер вместе с человеком по фамилий О'Дауд?

Роза отрицательно мотнула головой:

– Не припоминаю. И фамилия незнакомая.

– Коротышка, возраст – к пятидесяти, седой, свежий цвет лица. Постоянно улыбается.

Миссис О'Фаолейн задумчиво посмотрела на сержанта.

– Ездит на темно-синем «мерседесе*? – Рекальдо кивнул. – В таком случае – да, я их видела. Он несколько раз забирал ее из галереи. Но никогда не заходил, всегда оставался в машине. – Она поднялась и проводила Рекальдо до двери паба. Прежде чем распрощаться, спросила: – Вы в курсе, где и когда состоятся похороны?

– Все зависит от родственников и от того, когда выдадут тело. Я дам вам знать.

– Буду весьма признательна, – серьезно поблагодарила она. – И еще: спасибо, что не стали предупреждать, чтобы я молчала о нашем разговоре. Но я и так никому не скажу.

Рекальдо одарил ее одной из своих редких улыбок и протянул руку.

– Все-таки не могу взять в толк, что она была за женщина. Что чувствовала, – поежилась Роза. – Теперь уже никогда не узнаю.

– Скорее всего не узнаете, – согласился он.

Она отвела взгляд и задумалась.

– Жаль, что она мне не нравилась по-настоящему. Мне грустно от того, что я не приложила больше усилий, чтобы понять ее. Теперь может показаться ханжеством об этом сожалеть, но я думаю, что ей было очень, очень одиноко.

– Не сомневаюсь, она жила так, как хотела.

– Надеюсь. Но вообразите: каждый из нас способен в какие-то моменты скрывать лицо под маской бравады. А в остальное время?

– Бравады? Вы считаете, она была смелой?

– Чтобы жить одной, требуется много смелости. – Роза зябко поежилась. – Я бы пяти минут не выдержала.

– Но разве она жила одна? – спросил Рекальдо. – Вы сами мне сказали, у нее было много друзей-мужчин. Любовников.

– Ах это… Так она сама утверждала. Но дружеские отношения – совсем иное дело. Кто ее по-настоящему знал? Кого любила она, и кто любил ее? На кого могла опереться, когда ей становилось плохо?

Рекальдо пристально посмотрел на свою собеседницу:

– Если мы узнаем это, то узнаем, кто ее убил.

Миссис О'Фаолейн взяла его руку в свои ладони.

– Приезжайте, когда все утрясется. Продолжим наши экскурсы в историю.

– С удовольствием. – Он уже был на полпути к машине, когда Роза вновь окликнула его.

– А вы, мистер Рекальдо? Вы разве ее не знали?

Он медленно покачал головой:

– В сущности, нет. Я живу в Пэссидж-Саут меньше двух лет.

– Но должны же были ее встречать.

– Встречал, но не очень часто. Почему вы спрашиваете?

Роза окинула его взглядом с ног до головы. Она была всего на несколько дюймов ниже сержанта. Затем посмотрела своими большими карими глазами прямо ему в глаза. И лукаво улыбнулась: