Синдром Л - Андрей Остальский Страница 47

Он подставил ухо. Ждал, видно, что я прошепчу ему: «Рустам!» И прочие нежности. Но я промолчала. Мне надо было подумать. Что-то с чем-то не увязывалось. Как мог полевой командир сепаратистов оказаться внедренным в секретную военизированную организацию под началом генерала Сердюка? Это уж как-то совсем невероятно… Что-то здесь не так. Первое, что приходит в голову…

Нет, решила я, надо прежде всего расстаться с ним, спокойно побродить по городу, посидеть где-нибудь одной, остыть, прийти в себя от шока, обдумать все возможные версии.

Поэтому я поторопилась распрощаться.

— Позвони мне, — сказала сакраментальную фразу. Он огорчился. Сильно.

Пробормотал:

— Ты хоть номер телефона дай.

Я быстро накорябала номер на трамвайном билете. Хотела было даже исказить нарочно одну цифру. Есть у меня такой прием — чтобы избавиться от докучливых ухажеров. Но все же не решилась. Потому что не пришла еще ни к какому определенному выводу о нашем с ним будущем. Написала как есть: 236-2695.

— А твоя фамилия как? — спросил.

«Это еще зачем?» — хотела сказать, но не сказала. Вместо этого сообщила ему правду, не тайна, в конце концов.

— Верницкая.

Я смотрела на него и видела, как сильно он расстроен, бедняга. Просто лица на нем нет. Жалость кольнула в сердце, захотелось обнять его, сказать: не расстраивайся, может, все еще будет хорошо! Но я взяла себя в руки, клюнула его в щеку, как дальнего родственника… Его от этого еще сильнее передернуло. Он схватил бумажку, впился в нее глазами…

И вдруг какая-то сильная эмоция промелькнула в глазах, словно что-то особенное увидал в этом наборе цифр. Будто он узнал номер…

Но откуда он мог его знать? Ерунда! А может, он из этих, из нумерологов, что верят в магию чисел? Сложил все цифры в моем номере и получил сумму: тридцать три. И сказал себе: вот, добрый знак!

Впрочем, может, тут что-то совсем другое. А я уже готова ему приписывать такую глупость, такую чушь собачью только потому, что раздражена и взволнована. Где же презумпция невиновности?

— Мне в метро, — глухо сказал он, и я снова ощутила укол жалости. Но, отогнав это чувство, сказала:

— Ну давай! Удачи!

Потом не удержалась, добавила:

— С трубами твоими.

Он взглянул на меня укоризненно, покачал головой и уныло побрел к метро.

А я осталась. Постояла, огляделась. Увидела вывеску «Гастроном». Магазин был большой, можно было рассчитывать на наличие кафетерия. И действительно, кафетерий имел место быть. Кофе настоящего, естественно, не было, налили в стакан какой-то коричневой бурды не очень приличного цвета. Но — какая разница. Главное, выпить чего-нибудь горячего, согреться. И подумать.

Но думала я недолго.

— Разрешите? — послышался рядом скрипучий голос.

Подняла глаза: батюшки-светы! Давешний старикан — Сашин сосед! Только его и не хватало! Но не откажешь ведь человеку в посадочном месте за столиком общественного кафетерия?

Я кивнула ему и отвернулась. Огляделась: ни за одним другим столиком свободных стульев не было. Придется поторопиться, решила я, быстренько допить бурду и рвануть куда-нибудь, где нет старых злыдней. «Сейчас приставать будет, нотации читать», — с отвращением думала я. И не угадала.

Так или иначе, поначалу я решила наплевать на вежливость, не отвечать ни на какие вопросы, а извиниться сухо и покинуть местность без боя.

Но тут меня осенила мысль, что, может, и нет худа без добра, надо воспользоваться ситуацией и попытаться кое-что выведать у старого маразматика. Вдруг он сможет предоставить дополнительную информацию о своем соседе.

Однако, к моему большому сожалению, старик, казалось, и не думал вступать ни в какие разговоры. Не глядя на меня, он с видимыми усилиями работал вставными челюстями, пытаясь справиться с позавчерашней ватрушкой. И занятие это явно требовало от него максимальной концентрации сил и внимания.

«Удивительно, — подумала я. — Неужели это простое совпадение, что он за моим столиком оказался? А ведь и правда, других-то мест не было, куда еще ему было деваться со своим малосъедобным хлебобулочным изделием? Но возможно ли, что он меня не узнал?»

Честно говоря, лет этак с двенадцати я не могла припомнить случая, чтобы кто-то, хоть раз увидев, забыл, как я выгляжу. Но что поделаешь: старость, видно, не радость… Обидно, конечно, что с ходу придуманный план не сработает только потому, что у старика проблемы то ли со зрением, то ли с памятью, то ли и с тем, и с другим.

Ладно, решила я, не буду задирать нос. Чего уж там. Начну разговор сама. Допив сладкую бурду и дождавшись, когда старикан проглотит очередной кусок ватрушки, я заговорила.

— Петр Алексеевич, если не ошибаюсь? — вежливо, даже церемонно сказала я.

Сосед не удивился, не поперхнулся. Медленно, как динозавр, повернул голову и уставился на меня в упор своими холодными, рептильими глазами. Дескать, что это еще за насекомое меня побеспокоить посмело?

Наконец рот — весь в крошках — зашевелился и издал какой-то звук. Не уверена, что поняла, но, кажется, он хотел сказать: ну и что, чего надо-то?…

Как представиться, чтобы не шокировать старпера? — лихорадочно соображала я. Подругой Александра? Девушкой его? Гражданской женой? Что его меньше покоробит? Но, так ничего и не придумав, сказала:

— Мы с вами только что встретились в вашем доме, в лифте вместе ехали… Я была с вашим соседом — Александром…

Ноль внимания, фунт презрения. Но смотрит на меня, не отворачивается, и на том спасибо. Вдохновленная этим, я продолжила попытку установить контакт с ископаемым.

— Петр Алексеевич, вы, наверно, неплохо Александра знаете… А я совсем недавно с ним познакомилась… Так вот… я хотела спросить…

Но динозавр вдруг пришел в движение, лицо странно перекосилось и выдало хриплым фальцетом:

— Вы знаете хоть, что ваш Александр женат? Что у него дочь? И при этом он развратничает, спит с кем попало… Пользуется отсутствием жены, шлюх в супружескую постель таскает…

Это были просто ужасные новости. И про жену, и про ребенка. И про шлюх. Не знаю уж даже, какая из них была хуже. Я проглотила слюну, сказала:

— Вот как…

— Да-да, именно так… Не далее как вчера — в ночь на субботу — они с совсем другой девушкой в доме всю ночь кувыркались. Орала так, что спать невозможно было… Вот вам ваш Александр!

— А вы не знаете, как та девушка выглядела? Не такая ли случайно: миниатюрная, стройная, темные длинные волосы, ноги красивые?

— Ах, так вы ее знаете? — кажется, впервые легкая эмоция проявилась в голосе соседа. — Ну и ну! Вы что, из одного борделя?

— Ну зачем же так сразу обижать меня, Петр Алексеевич! Разве я похожа на проститутку?