Предупреждение Эмблера - Роберт Ладлэм Страница 47

Эмблер опустился на металлический стул и посмотрел на собеседника. Кто ты, друг или враг? И приведешь ли ты меня к цели?

— Что вы имеете в виду? — устало спросил он.

— Профессиональные секреты, да? Мне говорили, что Таркин — человек не одного, а многих талантов, но я и понятия не имел, каких именно. Incognito ergo sum, a? Вы уже догадались, что мы проверили ваши пальчики?

Эмблер вспомнил сцену в «Бентли», когда Осирис предложил ему воды.

— И?

— И ничего. Пусто. Ноль. Прочерк. Вы удалили себя из всех существующих баз данных. Мы пробили биометрические показатели — ни одного совпадения. — Фентон взмахнул рукой и внезапно продекламировал: — Человек, которого нет, повстречался на лестнице мне...

— И сегодня его я увидел опять, — продолжил Эмблер.

— Пусть бы он согласился со мной поиграть! — Фентон рассмеялся, закончив стишок собственной строчкой. — Думаю, я не удивлю вас, если скажу, что получил доступ ко всем персональным файлам Государственного департамента. Помните Гора?

Эмблер кивнул. Гор, перетренированный здоровяк с длинными, свисающими чуть ли не до колен руками и прыщавой спиной, — результат злоупотребления стероидами, хорошо справлялся с грубой работой, когда ситуация требовала скорых решений. Эмблер работал с ним три или четыре раза. Друзьями они не были, но ладили неплохо.

— Знаете его настоящее имя?

— Конечно, нет. Правила есть правила. Их мы не нарушали.

— А вот я знаю. Харольд Найдерман. Чемпион по борьбе. Родился и учился в Саут-Бенде. Некоторое время зарабатывал борьбой, женился, получил степень в двухлетней школе бизнеса во Флориде, развелся, вступил... Впрочем, детали значения не имеют. Я лишь хочу сказать, что мог бы много чего порассказать о Харольде Найдермане. Помните Тритона?

Тритон. Рыжий, веснушчатый, с удивительно тонкими запястьями и лодыжками, но при этом специалист по бесшумным убийствам; ловко орудовал как ножом, так и гарротой — к таким средствам приходилось прибегать, когда выстрел даже из пистолета с глушителем мог оказаться слишком громким. Эмблер кивнул.

— Настоящее имя Феррелл Симмонс. Из армейской братвы. Детские годы провел в Висбадене, потом учился в публичной школе в Лоутоне, это возле Форт-Силла, в Оклахоме. Такие файлы спрятаны очень глубоко, обычной сетью их не захватишь. Но я пользуюсь кое-какими привилегиями. Думаю, вы понимаете. Так что получить номер домашнего телефона Таркина особого труда не составляло, верно? И что в результате? Пустота. Потому что вы фокусник. Колдун. Волшебник. — Восхищение его было искренним. — А это, разумеется, значительно увеличивает вашу цену как оперативника. Если вас схватят — вряд ли, конечно, но вдруг, — то получат не человека, а просто шифр. Колечко дыма. Человек, Которого Не Было. Вас совершенно не с кем связать. Гениально!

Эмблер промолчал, не желая развеивать иллюзии Фентона. Миллиардер и сам был далеко не прост. У меня много контактов. Это еще слабо сказано.

— Конечно, хороший волшебник всегда может сделать так, что исчезнувшее вернется, — осторожно заметил он и, повернувшись, посмотрел на бесшумно проходящих мимо покупателей. Можно ли использовать Фентона? И не используют ли самого Фентона другие? Если враги узнали об этой встрече...

— Вам такие фокусы уже удавались, верно? Лучшее подтверждение — ваше присутствие здесь. Но понимаете ли вы, что для меня значит ваш талант? Если верить слухам и вашим бывшим коллегам, то получается, что вы чуть ли не мысли читаете. И при этом официально не существуете!

— То-то я чувствую себя таким опустошенным, — сухо пошутил Эмблер.

— У меня такое правило: пользоваться только самым лучшим, — продолжал Фентон. — Я не знаю, что такое вы натворили. Не знаю, из-за чего ваши неприятности. Не знаю и знать не хочу.

— Верится с трудом, — сказал Эмблер, хотя уже поверил.

— Видите ли, Таркин, я окружаю себя первоклассными специалистами, настоящими мастерами своего дела, независимо от того, в какой сфере проявляются их способности. А вы, друг мой, просто вне сравнения. Не знаю, как у вас это получается, но вы мне нравитесь.

— Вы думаете, что я люблю играть не по правилам.

— Я это знаю. Величие в понимании, когда и как ломать правила.

— Похоже, вы собираете новую Грязную Дюжину.

— Нет, кое-что покрупнее. Слышали о Группе стратегических услуг?

Эмблер кивнул. Нить Ариадны — куда она приведет? Наряду с «Маккинси», «Бейн», «КПМГ», «Эксентур» и десятками других, это была консалтинговая фирма, предлагающая фиктивное решение иллюзорных проблем. Ее рекламные афиши встречались во многих крупных международных аэропортах — крупными буквами инициалы ГСУ и под ними, более мелкими, — Группа стратегических услуг. Слоган на фоне озадаченного вида бизнесмена звучал так: ПРАВИЛЬНЫЕ ОТВЕТЫ НЕ ПОМОГУТ, ЕСЛИ ВЫ НЕ ЗАДАЕТЕ ПРАВИЛЬНЫХ ВОПРОСОВ.

— Рад слышать. Думаю, это и есть ваше будущее.

— Я не специалист по управлению бизнесом.

— Вот что, Таркин, я не из тех, кто ходит вокруг да около. Здесь нас никто не слышит, и приватность беседы стопроцентно гарантирована. Лучшего места для откровенного разговора не найти и на Луне.

— Да и атмосфера здесь получше.

Фентон нетерпеливо кивнул.

— ГСУ — примерно то же самое. Кое-какие услуги фирма предлагает публично, но существует она ради другого. Может быть, Осирис успел вам что-то рассказать. Я играю роль, так сказать, распорядителя шоу. По крайней мере так меня называют — распорядитель.

— Где же шоу?

— Международная административно-консалтинговая фирма — что это такое? Кучка разъезжающих по всему свету парней в темных костюмах и галстуках. Их можно встретить в любом аэропорту. Их за милю узнают таможенники и контролеры: это профессионалы, люди, научившиеся жить в самолете. Но знаете ли вы, в чем отличие ГСУ?

— Правильные ответы не помогут, если вы не задаете правильные вопросы, — процитировал Эмблер запомнившийся лозунг.

— Настоящее отличие в том, что ядро команды составляют бывшие оперативники высокого класса. Асы. Я отбирал сливки из лучших парней из Подразделения политической стабилизации.

— То есть это что-то вроде клуба для отставников? — Он намеренно попытался спровоцировать Фентона.

— Они не отставники, Таркин. Они делают то, что привыкли делать. Делают лучше. Разница в том, что никто не мешает им делать настоящую работу.

— То есть работать на вас.

— Они работают во имя свободы. Во имя правды, справедливости и, черт возьми, американского образа жизни. Делают настоящее дело. Не составляют отчеты в трех экземплярах, не заполняют формуляры и не извиняются каждый раз, когда задевают чьи-то национальные интересы, как того требуют вашингтонские бюрократы. Когда требуется пустить в ход кулаки, они пускают в ход кулаки. У вас с этим проблемы?