Страсти по-губернаторски - Фридрих Незнанский Страница 47

Господи, да уж не решил ли он, что убийство Васильчикова дело рук самого Гордеева?! Ну и Денискиных сотрудников? Но это же чушь! Однако… Почему же тогда такая срочность?.. Почему надо все бросать и мчаться на Большую Дмитровку? Допрашивать, что ли, они собираются его?

А насчет того, что он, собственно, собирается бросать, Гордеев как-то не подумал. Саня сказал, что убили Васильчикова, и не его одного. Но кого же еще? Впрочем, это неважно. В том, что свой иск он в конечном счете выиграет, Юрий был уверен. Ну, скажем, почти уверен. Однако новая ситуация может фактически все изменить: ведь если убили ответчика, с кого же будет спрашивать суд? Непонятно, что в мире делается… И тем не менее преступника, оправданного кучкой его приятелей, покарала таки рука справедливости, настигла его, говоря возвышенным языком, праведная месть!

Гордеев даже и не предполагал, насколько он недалек от истины…

…Турецкий был серьезен и сосредоточен. Он сидел за столом, читая какие-то, видимо, важные документы, и, когда Юрий вошел, не поднимаясь из вращающегося кресла, окинул его быстрым взглядом и хмыкнул, протягивая руку:

— Привет, ты чего нахохлился? Или знает кошка, чье мясо съела?

— При чем здесь это? Я вообще не понимаю…

— Я — тоже. И надеюсь, что ты мне поможешь, объяснишь хотя бы… Садись, не маячь. На-ка вот, прочитай.

Александр Борисович протянул ему лист с телеграммой на правительственном бланке.

— Есть возможность — прокомментируй, нет — давай подумаем вместе.

Да, тут действительно было о чем крепко подумать…

В пространной телеграмме на имя президента, копии — премьеру правительства, генеральному прокурору, министру внутренних дел и председателю Верховного суда, было сказано о том, что в областном центре Новоградской области в минувшую пятницу были убиты трое известных людей. Среди них — президент областной адвокатской палаты, он же — депутат и заместитель председателя областного Законодательного собрания Васильчиков; председатель суда одного из районов Новограда Самохвалов; наконец, заместитель председателя областного суда Савенко. Все трое были не только глубоко уважаемыми в губернии людьми, но и видными общественными деятелями. Их неожиданная и ничем не оправданная смерть вызвала всеобщее горе и недоумение у жителей области, население которой требует проведения немедленного и тщательного расследования, открытого, показательного суда над преступниками и примерного их наказания. В этой связи руководство и общественность Новограда, а также лично губернатор Рыжаков обращаются к высшей власти в государстве с требованием поручить расследование ужасных преступлений одному из опытнейших следователей страны, такому, кому полностью доверяет и кого сочтет нужным прислать в Новоград Генеральная прокуратура.

Это был вопль, идущий из глубины души. Но не интонации текста телеграммы поразили Гордеева, он не без изумления прочитал фамилии покойников и не заметил в себе, чтобы они вызвали какое-то недоумение, либо, не дай бог, сожаление по поводу происшествия. Нет, Юрию показалось, что все именно так и должно было в конце концов случиться. Крамольная мысль, но что же поделаешь, если она пришла в голову первой — как естественная реакция на громкую новость.

Он взглянул на Турецкого и заметил, что тот за ним внимательно наблюдает, как бы исподтишка. Но прямой взгляд встретил без иронии.

— Ну, что скажешь? По ним и в самом деле весь город плачет?

— Я могу быть с тобой откровенен, Саня?

— А зачем же я тебя позвал?

— Скажу честно, я не удивлен.

— Я это успел заметить, — усмехнулся Турецкий. — И чем же вызвана такая твоя реакция?

— А какое отношение имеешь ты ко всей этой истории? — в свою очередь спросил Гордеев.

— Отвечу. Телефонные звонки начались еще в субботу. Но в выходные дни никто такими делами не занимался. Высокое начальство было, разумеется, в курсе, но машина закрутилась с понедельника. А опытнейший следователь, которому было решено поручить расследование этого «ужасного» преступления, сидит сейчас перед тобой. Вот такой, понимаешь, я высокой чести удостоился.

— Надо заметить, не впервые.

— К сожалению. Но дела это не меняет. А сейчас меня очень заинтересовала твоя реакция на происходящее. Скажи, как своему человеку, почему ты не удивился?

— Долгая история….

— Даже так? — Турецкий покачал головой. — Впрочем, что-то эдакое я и предвидел.

— Почему?

— А мы на прошлой неделе встречались со Славкой, а у него в гостях был Дениска. Ну, слово за слово, как обычно, промелькнуло почему-то и твое имя. Вот тут Денис и рассказал о твоем звонке и просьбе. Ну как ты считаешь, надо обладать большой сообразительностью, чтобы понять, зачем тебе понадобились в срочном порядке Денисовы ребятки? Ясное дело, снова попал в переплет. И ничего тут необычного. Но этот наш разговор был так, между прочим, без последствий. А вот когда мне в субботу позвонил Костя и потребовал срочно прибыть на службу, а потом показал копию телеграммы, тут я кое-что вспомнил. Но решил пока, до разговора с тобой, не форсировать события. Так что ты давай теперь не темни, а колись поскорее. Не то меня наверх потянут — за активное бездействие и непонимание государственных задач. Ты, как я понимаю, был знаком со всеми покойниками?

— Естественно.

— Ну, Юра, — поморщился Турецкий, — не заставляй тянуть из тебя! Давай информацию.

— Я — адвокат, и у меня могут быть свои профессиональные тайны.

— Слушай, не морочь мне голову! Тайны твои никому не нужны. Давай про этих…

И Гордеев начал свой рассказ. Про то, как пришлось взяться за кураевское дело, как ему мешали им заниматься, как угрожали и даже стреляли в него и до полусмерти избили свидетеля. Рассказал и об убийстве Людмилы Лякиной, а затем и о своих действиях, в которых ему помогли Агеев со Щербаком, тайно приехавшие в Новоград на несколько дней. Честно рассказал и о своих неудачах — в районном суде, у того самого Самохвалова, а потом и в кассационной инстанции, возглавляемой небезызвестным Савенко. Не преминул рассказать и о своих встречах с защитниками Васильчикова, с местным паханом, о взятке, которую ему настойчиво предлагали. Словом, почти обо всем, за исключением лишь одного факта — своего знакомства с капитаном Печерским. Почему-то показалось Юрию, что это будет сейчас совершенно излишним, ибо прямого отношения к делу, о котором расспрашивал Турецкий, не имело, а тень на хорошего человека бросить могло.

Но если говорить честно, то Гордеев, наверное, мог бы сознаться самому себе, что наказание троих бесчестных, отвратительных, мерзких людишек, возомнивших себя вершителями человеческих судеб, могло произойти и не без некоего участия Валерия Артуровича.

Надо будет, кстати, в срочном порядке выслать ему необходимые материалы для регистрации его общественного движения, фонда или чего-то иного, как они там себе обозначили свою ассоциацию.