Черная вдова - Анатолий Безуглов Страница 47

— Рад познакомиться, — чуть наклонил голову Валерий Платонович, и, назвав себя, спросил: — Из Узбекистана?

— Совершенно верно, — улыбнулся Иркабаев и уточнил: — Из самой жемчужины Узбекистана — Ферганской долины… А вы москвич?

— Москвич, — кивнул профессор.

— И куда едете, если не секрет?

— Какой секрет, — вздохнул Скворцов-Шанявский, потерев правый бок. — Лечиться.

— О, я тоже в Трускавец! — радостно сказал Мансур Ниязович, но радость в его глазах быстро сменилась грустью. — Век бы не видел этого курорта, «Нафтусю»! — Он провёл рукой по пояснице.

— Почки? — сочувственно осведомился Валерий Платонович.

На лице Иркабаева промелькнуло страдальческое выражение.

— Шесть лет как наградили…

Профессора удивило слово «наградили», но расспрашивать посчитал невежливым.

Вошла проводница, чтобы взять билеты. Мансур Ниязович спросил, есть ли кипяток.

— Чай будет минут через пятнадцать, — сказала проводница.

— Прости, невестушка, но заварка у меня своя, — улыбнулся Иркабаев.

— Пожалуйста, титан — в конце коридора.

Попутчик профессора достал из сумки заварной чайничек, расписанный восточным рисунком, сыпанул в него добрую пригоршню чая и вышел. Когда он вернулся, купе наполнилось знакомым профессору ароматом.

— Чай не пьёшь, откуда силы возьмёшь! — весело сказал Иркабаев, извлекая из сумки кишмиш, чищеные ядра грецкого ореха, миндаль, чуть раскрытые солёные косточки урюка, курагу и восточные сладости. В довершение всего он положил на столик неправдоподобной величины лимон.

Глядя на эти приготовления, Валерий Платонович вспомнил Самарканд. Знойное марево, синие изразцы Биби Ханым и Гури-Эмира, величественный Регистан. В тамошней чайхане профессора потчевали тем же традиционным набором угощений. Правда, он так и не понял, почему узбеки сначала пьют чай, а потом уже едят плов и другую серьёзную пищу. Как бы там ни было, поездка в солнечную республику была успешной. Он был рад повторить вояж, но над его местными друзьями пронеслась буря…

Скворцов-Шанявский с благодарностью принял из рук Иркабаева пиалу с зелёным чаем, заметив:

— Сколько молодёжи вас провожало…

— Сын, Ахрор, в аспирантуре, — с гордостью сказал Мансур Ниязович. — А с ним товарищи. Тоже в Москве учатся. Земляки, держатся вместе.

— Это хорошо, — кивнул профессор и взял в руки лимон, от которого все время не мог оторвать глаз. — Откуда такое чудо?

— О, таких лимонов нигде больше в мире нет! Вывел селекционер Фархутдинов! Почётный академик нашей, узбекской Академии наук!

— Полкило, не меньше, — взвесил на ладони плод Валерий Платонович.

— Больше, — сказал Иркабаев. — Но этот ещё считается маленьким.

— Ничего себе маленький! — усмехнулся профессор.

— Да, да! Лимоны этого сорта, он называется Ф-2 Юбилейный, весят до двух килограммов. — Видя недоверие на лице спутника, Мансур Ниязович сказал: — Сам видел. Фархутдинов даже патент получил.

— Патент? — все ещё не мог поверить Валерий Платонович.

— Вот именно! Уникальный случай, как в истории цитрусоводства, так и патентного дела.

Иркабаев знай подливал в пиалы чай, а когда он кончился, пошёл заваривать новый.

За чаем и беседой время летело незаметно. Сгустилась ночь. В окне пролетали редкие огни станций. Валерий Платонович почти ни к чему не прикасался, что не ускользнуло от внимания Иркабаева.

— Обижаете, дорогой сосед, — покачал он головой. — Только чай да чай…

— Спасибо большое, Мансур Ниязович, — приложил руку к сердцу Скворцов-Шанявский. — Мне разрешили лишь сваренное, протёртое… Честное слово, слюнки текут! Однако, лучше поберечься.

После визита к медицинскому светиле он, что говорится, дул на воду и строго соблюдал самую жестокую диету.

— Но орехи-то, орехи! — Иркабаев взял в руку несколько золотисто-коричневых ядрышек в симметричных морщинках. — Одна польза, и больше ничего! У нас в народе очень почитаются. А какое дерево красивое! Лист помнёшь — запах!.. — Он закатил глаза от восторга. — От него комары и мошки разлетаются.

— Фитонциды, — кивнул профессор.

— Они самые, — засмеялся Мансур Ниязович. — А варенье из зелёных орехов пробовали?

— Едал, очень вкусно, — сказал Валерий Платонович. — Что и говорить, продукт хорош!

— Орехи ещё нужно уметь выбирать, — поднял вверх палец Иркабаев. — Если круглые, у них скорлупа толстая, ядро, стало быть, поменьше. Так что лучше покупать продолговатые. Правда, если очень тонкая скорлупа, тоже плохо — долго не хранятся… А самые вкусные и жирные орехи, если на ядре светлая плёнка. — Иркабаев взял со столика одно. — Видите, оттенок золотистый?

— Вижу-то вижу, — усмехнулся Скворцов-Шанявский, — но орехов в магазинах днём с огнём не сыщешь.

— На рынке…

— Хо! Двадцать пять рублей кило! Чищеные, правда.

— У нас тоже дорого, — вздохнул Иркабаев. — А в детстве, помню, на базаре целые горы орехов! Теперь — дефицит…

Когда они легли и потушили свет, Иркабаев поинтересовался:

— Какой у вас санаторий?

— Курс лечения буду проходить в «Каштане», — ответил профессор.

— Знаю… В самом центре.

— А жить в пансионате Литфонда Союза писателей Украины, — не без гордости сообщил Валерий Платонович.

— А где он находится? — полюбопытствовал Мансур Ниязович. — Что-то не припомню такого.

— Недалеко от «Каштана»… Знаете, люблю общаться с писателями, художниками, артистами. А то каждый день наука или, так сказать, материальная сфера. Очень полезно иной раз окунуться в художественную среду. Слава богу, такая возможность имеется. Отдыхал в Доме творчества в Дубултах, это в Прибалтике. Чудное место!.. И в Коктебеле иногда провожу отпуск.

— В Крыму? — уточнил Иркабаев.

— Совершенно верно… Но самое незабываемое — Пицунда! А у вас в какой санаторий путёвка?

— В «Хрустальный дворец», — ответил Иркабаев. — Второй год подряд езжу. Действительно, похож внутри на дворец! Хрусталь, слюда, все сверкает.

— Он помолчал и добавил с грустью: — Но лучше быть здоровым в глиняной кибитке, чем больным в золотом тереме.

— Это точно, — подтвердил Скворцов-Шанявский.

Они пожелали друг другу спокойной ночи. Валерий Платонович за столько времени впервые засыпал без седуксена. Начало отдыха ему нравилось. Престижный вагон, приветливый, улыбчивый попутчик, с которым можно продолжить знакомство и в Трускавце, пансионат, где, несомненно, будут интересные люди…

Профессор почему-то вспомнил о молодой женщине со странным именем Орыся, с которой свела его судьба на встрече Нового года в Средневолжске. Она ведь из Трускавца. Но её адреса и даже фамилии Валерий Платонович не знал. Интересно, встретятся они там?