Дамский террор - Татьяна Чистова Страница 47

— Бандит, мент, чиновник, — Рита говорила все громче, почти кричала, — не знаю, кто он.

— Не то и не другое, — Черников будто не слышал ее, — скорее третье, но это неточно. Рита…

— Помоги мне! — выкрикнула Рита. — Помоги, пожалуйста! Я не могу больше! Я хочу уехать, я ненавижу этот город! Давай поделим те деньги, бери половину, там хватит на всю жизнь!

Телефон ерзал по щеке, руки стали мокрые, слезы прорвались наконец, и сил больше не осталось. Рита упала на колени и рыдала в трубку.

— Помоги, пожалуйста, сделай что-нибудь, я не могу больше! Я хоть сейчас привезу тебе деньги!

Она и правда была готова бежать в развалины за сумкой, наплевав на ночь, холод и слежку, и убила бы любого, кто попробует ей помешать, будь он кем угодно.

— Пожалуйста, я все для тебя сделаю, все, что хочешь!

— Ложись спать, завтра поговорим.

Утром с неба лило так, что очень хотелось вызвать такси, чтобы ехать на работу. А перед этим неплохо бы сделать мейк — Рита долго рассматривала себя в зеркале. Бледная до синевы, запавшие глаза, взгляд как у безумной — очень хотелось разбить зеркало, чтобы это чудовищное отражение ушло и никогда не возвращалось. Уснуть она так и не смогла, пролежала до шести утра, потом слонялась по квартире, снова наводила порядок, а потом долго стояла перед зеркалом. Оделась в обычный офисный костюм и обнаружила, что юбка чудом держится, буквально цепляется за кости. В другой раз обрадовалась бы, а сейчас было все равно. Такси вызывать не стала, дошла по лужам и каше из мокрого снега до банка, поднялась в свой кабинет. Еще из коридора слышались возбужденные голоса, а в предбаннике стало уже очень хорошо слышно.

— Из опеки две тетки приходили, — со слезами в голосе говорила Анька, — все проверили, все шкафы открыли и даже в холодильник залезли. Спрашивают, где йогурты? Я им — какие йогурты? А они мне — вы детей плохо кормите, раз йогуртов нет, должны быть обязательно. Йогурты и бананы, так положено. Я говорю, что куплю с зарплаты, а они мне — покажите документы на квартиру…

— Сволочи какие, — искренне возмутилась Юлька, — какое их дело чья! Может, ты снимаешь и мужик за тебя платит!

— Показала? — поинтересовалась Ирка.

Анька высморкалась, зашуршала чем-то.

— Я им говорю, что квартира бабкина, что у меня тут доля и я имею право тут жить. Они мне — вы живите где хотите, а детям положены отдельные комнаты. У вас комнат всего две и дети разнополые, значит, нет условий и я не выполняю обязанности по их воспитанию! И если своих комнат у них не будет, то моих деток в детдом заберут! По суду!

— Может, их там наконец научат задницу подтирать. — Рита отлично слышала эти Юлькины слова, а вот Анька, судя по звукам, заревела или собиралась зареветь. Рите надоело стоять в предбаннике, она вошла в кабинет, и все разговоры прекратились. На ее «доброе утро» отозвалась только Анька, и до того гнусаво, что очень походило на «пошла ты».

— Форма четырнадцать готова, надеюсь? — Рита шла мимо столов. Заметила, что компьютеры у всех выключены, а на столах пусто.

— Милютин ждет, если вы забыли. И он будет очень рад, если мы не получим еще одну премию. Тогда на йогурты точно не хватит, и не только на йогурты. Отчет должен быть готов к обеду, скиньте мне на почту готовый вариант, я проверю.

«Сука», — донеслось ей в спину, Рита усмехнулась. «Еще какая», — она закрылась у себя и первым делом подошла к окну. За стеклами было очень красиво: мокрый снег лежал на ветках кленов, на крыше старого дома, подчеркивая ее изгибы и выступы. Химера накрылась снегом, точно шубкой, и дремала под ней. Внизу никого, только снег на опавших листьях, и ничьих следов не видно. «Будто кладбище», — снова вспомнились мертвая Олеся и Пофигист. Рита прижалась щекой к стеклу и посмотрела влево, на парковку. Виден был только край у забора, но она заметила и милютинский «Форд», и черный «Ровер», что стоял неподалеку. Снега на крыше нет, значит, Черников только что приехал, и от него с утра нет ни звонков, ни сообщений.

Не было их и через час, и через два. Потом «Ровер» исчез с парковки, на его месте остался темный прямоугольник мокрого асфальта, и его быстро заносило снегом. Рита проверила почту, потом отвернулась к стенке, уставилась на драные обои. Что делать, как выкручиваться, кого просить о помощи? И спросить некого, Пофигист бы посоветовал что-то дельное, подсказал, к кому обратиться, но Пофигиста нет. Глеба попросить? Он боксом занимался, может морду набить, если потребуется, но услышал выстрел и чуть не заплакал от страха. Нет, Глеб не годится. Шалаев? Он бы смог. Винторез, он сказал, так, кажется.

Рита забила название в поисковик. «Винторез — бесшумная снайперская винтовка для подразделений специального назначения». Точно, звуков выстрела они не слышали. Масса — три с половиной килограмма, дальность стрельбы — двести пятьдесят — триста метров, калибр девять миллиметров, количество патронов — десять, режим стрельбы — автоматический и одиночный.

«С такой бы я справилась», — Рита рассматривала фотографии оружия. Снайперская винтовка не внушала страха, она могла решить все ее проблемы, дело было за малым. Сколько это стоит, интересно? Где можно купить? — спросить опять же было некого.

Зазвонил мобильник, Рита схватила его — это оказался Глеб.

— Дверь поменяли, — сказал он, — и крыльцо отмыли. Я дворнику заплатил, он все нормально сделал. Рита, давай заканчивать. Продавай салон на фиг, деньги пополам и разбегаемся.

Она подошла к окну, посмотрела на дом, потом на парковку. «Ровер» стоял на месте, значит, Черников в банке. И ни разу не позвонил ей.

— Продадим, — Рита повернулась к окну спиной, — обязательно. Подожди немного, я найду покупателей.

Нажала отбой и бессмысленно смотрела на дверь. Глеб прав, надо заканчивать, но не так, не бежать от страха. Она уйдет, но по-другому.

Обед наступил и прошел, но отчет в почте так и не появился. Рита специально посмотрела, когда выходила и возвращалась, — компы у всех не работают, на столах по-прежнему пусто. И на нее никто не обращал внимания, точно на мебель, чайник — и то был популярнее, чем она. Рита подождала еще немного и вышла в общий кабинет.

— Где отчет? — она осмотрела всех троих. Юлька ткнула пальцем в потолок.

— Тут темно, — заявила она, — не соблюдаются нормы освещенности рабочего места. Мое здоровье под угрозой, я не могу начать работу. Также монитор сильно мерцает, это влияет на биоритмы мозга, приводит к потере концентрации внимания и общему снижению работоспособности. Работодатель не соблюдает санитарные нормы, я ставлю тебя об этом в известность и готова приступить к работе сразу после их устранения.

— Тебе тоже темно? — Рита посмотрела на Ирку. Та отвела взгляд, отъехала от стола и показала куда-то в сторону плинтуса.

— Провод не закреплен, возможно поражение электрическим током. Мое здоровье подвергается опасности, я не могу начать работу под угрозой быть убитой прямо на стуле.