Еще один шпион - Данил Корецкий Страница 47

— Не очень, да? — Боб налил себе виски, протянул бутылку Родиону. — У меня все по-простому, не пугайся. Романтический минимализм. Ты садись, садись. Стакан чистый, сам мыл. В холодильнике, кажется, гамбургеры какие-то валяются — будешь? На кухне даже микроволновка есть, можно разогреть.

— Нет, спасибо, — сказал Родион.

Он сел, налил себе. Хмыкнул. Потом не удержался, рассмеялся.

— Ты чего? — Боб поднял брови.

— Сперва подумал — это твой корпункт. В целях экономии редакционных средств как бы. Потом подумал — нет, не может быть, все-таки «Вашингтон Пост». Тогда, наверное, какая-то блатхата под прикрытием. Ну, где ты назначаешь встречи всяким там «источникам». Наркота, бандиты, проститутки, все такое… Угадал?

— У цветных это считается приличный квартал, между прочим, — сказал Боб. — А этот дом они с уважением именуют «Доллар». Это при всей их нелюбви к Америке, заметь. Я прикупил квартирку в «Долларе» — звучит, а? А ты — блатхата, блатхата… Все не так просто, как кажется.

Он взболтнул виски в стакане, улыбнулся Родиону.

— Ну что, за твое благополучное прибытие, Роди. Как там поживает Семаго? Вы познакомились? Предались воспоминаниям?

— Да. Конечно. Все отлично.

Боб кивнул, выпил.

— Я рад.

Он поставил стакан на стол, сел в соседнее кресло, спросил:

— В Москве будете видеться?

— Звал. На Наташкин борщец под укропную настоечку. И вообще — дружить домами.

— Наташкин? А-а, его подружка. Как она тебе, кстати? Ты ведь у нас падок на зрелых да опытных, а?

— Ну, ей еще далеко не пятьдесят, — в тон ему ответил Родик. — И она далеко не мадам Дюпарк.

Боб опять кивнул, будто услышал что-то чрезвычайно важное. Но развивать тему не стал.

— Ты мне очень помог, — сказал он.

Родион поднял на него глаза.

— Брось. Чем же я тебе помог?

— Понимаешь, Роди… Есть некоторые вещи, которые не рассказывают даже близким друзьям, родителям, любимым девушкам, женам, родным детям и так далее. Только коллегам.

— Журналистам, наверное? — Родион сделал непонимающее лицо.

— Нет. Я имею в виду другую организацию. Другую. — Боб сделал паузу, наклонился, поставил стакан на место. — Эти люди давно интересуются твоей судьбой. Они очень заинтересованы в том, чтобы у тебя все было хорошо. Всё. Понимаешь?

Родион молчал.

— Ты и сам в этом заинтересован, конечно, Роди. Ты умен, трудолюбив. Ты талантлив. Но не всего можно добиться трудом и способностями, ты это понимаешь. Именно они сделали так, чтобы ты мог получить степень и хорошую работу.

— То есть… — медленно проговорил Родион, — если бы не эта загадочная организация, докторантуры мне было не видать. Я правильно понял?

— Ну-у… Нельзя сказать, чтобы на все сто процентов. Есть погрешности, флюктуации всякие… Мы ведь живем в реальном мире. Но за девяносто девять процентов я могу ручаться. Хочешь, покажу тебе пятилетнюю статистику по докторским степеням в юриспруденции среди иностранцев? Арабы, румыны, немцы, американцы — не имеет значения. Так вот: полтора человека на сотню рожденных во Франции. Это при том, что за последнее десятилетие есть некоторый рост.

— И эти полтора иностранца, конечно, находятся под покровительством вашей организации?..

— Думаю, это не имеет значения, Роди. Я могу сказать тебе так, могу сказать эдак — ты что, пойдешь проверять? Брось заниматься ерундой. Давай сосредоточимся на главном. Есть организация, есть ты. На самом деле вы уже несколько лет сотрудничаете при моем посредничестве. Цюрих, хлебосольный Борис — помнишь? И Краков тоже, и Страсбург… Да-да, никакой журналистикой там и не пахло, как ты тогда уже, наверное, догадывался. Догадывался ведь?.. Ладно. Но это был как бы испытательный срок, притирка, проверка способностей. У нас ведь очень большой конкурс, Роди. И жесткий отбор. Поверь, попасть к нам на самом деле куда труднее, чем в комитет Совета Европы или, скажем, в адвокатскую контору с мировым именем. Да, множество людей работает на нас, оказывает услуги и все такое прочее. Но — втемную. Их у нас так и зовут: «черный корпус». Официальное сотрудничество с оплатой по тарифу «А» предлагают единицам. Я достаточно ясно выразился?

Родион поднял стакан и обнаружил, что тот как-то незаметно опустел. Он даже не помнил, как выпил его. И страшно, страшно хотелось выпить еще. Волновался. Сам не ожидал, что будет так волноваться. Посмотрел на бутылку. Он мог бы и сам подлить себе, но боялся, что руки задрожат, выдадут его. К счастью, Боб все понял, взял бутылку и наполнил ему стакан до половины. У Боба руки не дрожали.

Родион сделал большой глоток, спросил:

— Что такое тариф «А»?

— Честно говоря, сам толком не знаю, — Боб негромко рассмеялся. — Коэффициент три целых и сколько-то там десятых, где за единицу берется тариф «Б». А есть еще «Ц», «Д», «И»… даже, кажется, «Ф»… Да брось. Это хорошие деньги. Настолько хорошие, что люди задают такой вопрос всего один раз, а потом просто перестают думать о деньгах вообще… Для этого, правда, им приходится работать.

Он достал из кармана куртки какие-то бумаги, бросил Родиону на колени.

— Это распечатки состояния твоего счета, последнее обновление было неделю назад.

Родион взглянул на бумаги. Как ни старался, он все-таки немного поменялся в лице.

— Что за счет? — спросил он охрипшим голосом. Громко прокашлялся, хотя это помогло мало. — Откуда видно, что счет мой?

— Ниоткуда, — пожал плечами Боб. — А зачем? Тебе это нужно? Открыт в Бельгии на имя одного хорошего человека. Банк надежный. Все налоги уплачены. Это так называемый бизнес-счет, хитрая штука. Ты получаешь именную карточку с чужой фамилией, а после этого можешь со спокойной совестью опустошать банкоматы. Никто и никогда не узнает, что деньги снимаешь именно ты. И отчитываться за них ты не обязан. Тебя это устраивает?.. Если нет, можем платить через фонд Совета Европы, что-нибудь придумаем. Да, кстати!

Боб постучал себя пальцем по лбу.

— За эту последнюю… ну, за твою работу в Майорке… В балансе этого еще нет. Эти деньги придут позже. Они уже в пути. А что касается копий чеков, про которые ты заикнулся по телефону, то их можешь выбросить. Я тебе это серьезно говорю. Официально даже. А лучше их сжечь. Можешь рассматривать это как командировочные, суточные всякие… Или как премиальные, типа «добро пожаловать к нашему костру». Как угодно.

Боб покружил по гостиной, остановился напротив Родиона.

— Конечно, все это при одном условии. Ты понимаешь.

— Понимаю, — сказал Родион. — Иначе ни денег, ни работы… Наверное, должен буду вернуть даже то, что истратил на Майорке?..

Он помолчал, усмехнулся в стакан.

— А докторскую степень мне хоть оставят?