Убийство в Невском переулке - Игорь Москвин Страница 46

Конечно, найденные документы не добавляли привлекательности образу убитого чиновника. Не так он был прост, как показалось в день его трагической смерти. Бумаги на типографские станки, купленные на чужое имя, а ведь господин Левовский должен был на службе возглавить второе отделение Экспедиции, которое занимается печатью ценных бумаг. Это вызывает определенные подозрения в не очень чистых помыслах Сергея Ивановича. А двести тысяч новыми двадцатипяти- и пятидесятирублевыми ассигнационными билетами? Завтра проверят, настоящие они или фальшивые. А найденные паспорта на разные фамилии? А еще практическое пособие для изготовления фальшивых купюр?

— Значит, так обстоят в данную минуту наши следственные дела, — Путилин нарушил затянувшееся молчание, — и каковы ваши мысли, милостивые господа? Я слушаю.

Иван Дмитриевич внимательно следил за чиновниками, грустный вид которых и поникшие плечи говорили больше об их чувствах, чем тысяча распрекрасных слов.

— Как я понимаю, — разорвал возникшую тишину штабс-капитан, — после армейской службы, господа, я не могу понять статских. У нас все понятно? — Василий Михайлович до сих пор не мог привыкнуть к своему положению и вспоминал об армейских порядках только со словом «мы». — Хорошо, — он поймал пристальный взор начальника. — Господин Левовский не овечка для заклания, а грешник, погрязший до самой макушки в преступном болоте, — он провел рукою над головой. — Об этом говорят и деньги… я уверен, что экспертиза покажет, что они фальшивые, и документы на типографское оборудование, которое дало возможность нашему убиенному чиновнику пополнять свой кошель. По службе, как я понимаю, Сергей Иванович имел доступ к некоторым секретным делам Экспедиции и поэтому мог беспрепятственно делиться с подельниками необходимыми сведениями.

— Василий Михайлович, негодование здесь неуместно. О чести и достоинстве мы поговорим в другое время, сейчас нам необходимо решить, в какую сторону двигаться, чтобы искоренить некую типографию, наводняющую наше государство фальшивыми денежными знаками, и схватить убийцу, — пресек Путилин сентенции офицера. Перед сыскными агентами стояли конкретные цели, а вот выносить приговор преступникам — дело судейских.

— Нам известен, — продолжил штабс-капитан, проглотив замечание, — господин Ильин Фома Тимофеевич. Думаю начать с него.

— И как?

— Вы говорили, что знакомый со шрамом приобретал имение и оформлял документы в Петербурге…

— Возможно, так, — перебил Иван Дмитриевич.

— Допустим, — продолжил штабс-капитан. — Но господин со столь приметным шрамом мог оформить покупку и в своем уезде, а если этим занимался в столице, то это, может быть, в Санкт-Петербургском уезде он приобрел имение? — тут штабс-капитан вопросительно смотрел на Путилина.

— Согласен.

— Тогда, — продолжал тот, ободренный невмешательством начальства в его слова, — он приехал из уезда. Так?

— Может быть.

— Мы можем проверить всех приехавших Ильиных с именем Фома на предмет проживания здесь, допустим, последние полгода, ведь в документах указано, что типографское оборудование тоже приобретено полгода назад.

— А если он проживает в столице? — вмешался в размышления штабс-капитана Иван Иванович.

— Тогда проверим и живущих в столице Ильиных.

— Разумно.

— Проведем обыск в имении.

— Василий Михайлович, вы правы, но как же уездный прокурор выдаст нам постановление на обыск со столь малыми уликами?

— Я считал, что подозрение в столь тяжком преступлении, как изготовление фальшивых денег, даст нам возможность на законных основаниях произвести необходимый для следствия обыск.

— Закон превыше подозрений, — начальник сыска постучал карандашом по столу.

— Иван Дмитриевич, ведь здесь же преступление против государя!

— Да, но подозреваемый дворянин.

— Но надо все равно искать Ильина.

— С вами согласен. А вы, Иван Иванович, что скажете?

— Я считаю, когда мы обнаружим Ильина Фому Тимофеевича, купившего имение, то сможем установить за ним наблюдение и неофициальным следствием установить, тот ли это человек, который нам нужен.

— Это мы можем.

— А уж по установлении интересующего нас факта можно и у прокурора необходимую бумагу просить.

— И еще… Ваша мысль, Иван Иванович, что господина Левовского собирались самого сделать убийцей, разумна, но вот кого пытались представить в виде жертвы?

— Может быть, нашего таинственного студента?

— Не думаю, — произнес Путилин после секундного замешательства, — зачем такие сложности, притом Микушин не был соперником Левовского в амурных делах, свадьба была назначена на Пасху. Убийство студента противоречит разумным действиям.

— Может быть, неведомый нам сообщник?

— Тогда у сообщника должна быть незапятнанная репутация, чтобы мы, сыскная полиция, не заподозрили его в грязных делах.

— Нам его не найти?

— Кто-то же должен обеспокоиться смертью Левовского?

— Но кто?

— Предстоит выяснить.

— Но с чего начинать?

— Как и было сказано, с Ильина Фомы Тимофеевича. Будем надеяться, что искомый господин, если являлся получателем такого груза, просто обязан где-либо промелькнуть. Поэтому вам, Василий Михайлович, стоит заняться таможенным ведомством, пошлину господин Ильин оплатил, чтобы не привлекать внимания. Далее нам известно, что куплено с полгода назад, и в ведомстве вы сможете узнать, в каком направлении сии машины убыли.

Штабс-капитан кивнул, давая понять, что задание вполне понятно.

— Теперь вернемся к вам, Иван Иванович, — указал карандашом на надворного советника Путилин. — Адресная экспедиция и земельный комитет.

— Что ж понятно, разрешите исполнять?

— Иван Иванович, советую посетить уездного землемера и узнать, много ли продано в уезде имений, допустим, за последний год.

— Непременно.

— Что ж, господа, надеюсь на полученные вами сведения.

Когда скрипнувшая дверь затворилась и в коридоре стихли шаги, Путилин вернулся к обещанной помощнику градоначальника бумаге. Вчерне она была уже написана, но стоило привести ее в надлежащий вид, подправить некоторые слишком неприглядные факты, где Путилин со всей прямотой высказывался о состоянии не только сыскного отделения, но и всей полиции в целом.

Начальника сыска никто не тревожил. Чтобы отвлечься от тяготивших мыслей, Путилин поднялся и размял ноги, несколько раз пройдя из угла в угол. На сердце спокойней не стало, эти два дела — об убийстве господина Левовского и появление фальшивых ассигнаций — мистическим образом сливались в единое целое. С одной стороны, не было веры в то, что такой преуспевающий чиновник мог запятнать доброе имя на службе таким непотребным делом… Но здесь на ум статскому советнику пришли другие слова: «Чужая душа — потемки». Воистину сказано. Однако зачем вызрела необходимость его убийства? Ведь от него могли поступать сведения о ерах, вводимых для защиты банкнот? Нелепица, одним словом. Хотя, если предположить, что Левовский стал не нужен, сыграл отведенную ему роль, роль второй скрипки… Тогда картина, может, сложится в единое целое…