Закажи себя сам! - Маргарита Южина Страница 46

Люся растерянно потерла чайную чашку, заварила чай и только тогда продолжала:

– А зачем она Антона убила? А брат Татьяны? А для чего делать из тебя миллионершу?

– Издевается! – рявкнула Василиса. – Знает, что я не слишком богата, вот и… Парня того, Никиту, – для отвода глаз! А Антона… Нет, это Антона для отвода глаз, а парня того…

– Здесь, Вася, одной твоей фантазией не обойдешься, здесь думать надо…

Люся побрела в свою комнату – переваривать события, а Василиса надолго застряла с баранками. Возле нее уютно примостились Малыш и Финли. Малыш сел прямо на ноги, чтобы не остаться незамеченным, а Финли бесстыдно забрался на стол и по-домашнему развалился между сахарницей и плетенкой с баранками. Василиса, которая раньше такого кощунства просто не позволила бы, теперь тупо смотрела в зеленые кошачьи глаза и размышляла. Котик с собачкой великолепно научились разбираться в настроении хозяев и теперь вовсю пользовались их особым рабочим состоянием.

– Финли, а если… А если там действует целая банда? – распахнув глаза от ужаса, спрашивала у кота Василиса. – Ведь ты посмотри – Татьяна с Еленой что-что скрывают, Ирина, та вообще оказалась… Иудой! Я ей так доверяла, а она меня… даже на похороны своей тетушки не позвала! Вот если целая банда… Малыш, слезь с ноги, отдавил… Вот если целая банда, тогда все укладывается – и Эдик, и брат Татьяны… Малыш, прекрати рычать… Укладывается… Только куда бы еще Антона пристроить?..

– Вася!! – вышла из комнаты Люся. – Ну ты не слышишь, что ли? Там кто-то пришел!

– Я не могу слышать, я работаю! – набив полный рот баранками, ответила Василиса.

Люся уже открывала двери, и после чириканья ключа послышался ее тяжкий вздох.

– Люся!! Это что – опять Таракашин? – поинтересовалась Василиса.

Люся даже не ответила – на пороге и в самом деле стоял Таракашин. Причем ее недоделанный супруг был совершенно бос, в одной рубахе и домашних трико. Зато с собой приволок целую гору тряпья. И выглядела эта гора как-то странно.

– Вот, Люся, ягодка моя, – одарил он грустной улыбкой Люсю. – Пришел к тебе жить… Люся, а давай будем жить вместе, а? И выгоним к чертям собачьим этот небоскряб, а?

– Какой небоскряб, Таракашин? – тут же появилась Василиса.

– Это он тебя так, – отмахнулась Люся и обратилась к Виктору Борисовичу вполне миролюбиво: – Таракашин! Давай расстанемся друзьями, это самое лучшее для тебя. Ступай домой. Или к Анне.

– Зачем ты от женщины удрал, несчастье наше? – накинулась на Таракашина Василиса. – Хоть одна дура нашлась – приняла тебя как родного, чего ж ты кочевряжишься, лихоимец, а?

Тут с Виктором Борисовичем случилось нечто – он стал возбужденно подскакивать на одном месте, дергать плечиками, вертеть худысенькой шейкой и возмущенно визжать:

– Как родного, да? А что ее сыночек сделал, вас не волнует, да? А меня волнует!! Потому что он мне всю одежду!.. Я всю жизнь зарабатывал, посмотрите… Люся, посмотри! Он… Он… Значит, я сегодня собирался купить бутылочку пивка, две штучки, ну Аня денюжек маленько оставила, я и… А этот Максим! Главное, сразу ко мне! «Купи-и-ите мороженое! Купи-и-и-те!» Не, ну я ж натурально вижу – мне хватает только на пиво и на бутылочку маленькой! Мороженое никак не втискивается! Я ему и говорю – давай, мол, деньги, я куплю, мне ж не трудно! А Максим мне: дескать, мама ж оставляла! Так ведь не на мороженое ж!! Она оставляла на… купить что-нибудь!.. Я ему популярно объяснил, а он… Мерзавец! Он мне тогда ласково так говорит: «Ой, а это не ваша ль бутылочка пива в спальне завалялась? Наверное, мамка ее от вас спрятала!» Люся!!! Поверишь – я всю спальню на брюхе пропахал, под все шкафы залезал, весь пол собственным телом вытер – нет никакой бутылки!! Прихожу, спрашиваю – где? Он еще, гаденыш, вместе со мной минут двадцать по полу елозил. А потом руками развел – показалось! И удрал! Ну… у меня ж ключ имеется, Анна дала. Я деньги прихватил, стал собираться, только ноги в боты, а они… Люся, горлинка моя, – горько всхлипнул Таракашин. – Ты посмотри, что этот паразит удумал с моей обувью!

Горлинка взглянула на старенькие «прощай, молодость» и чуть не фыркнула – все ботики были щедро залиты монтажной пеной.

– Ну, Макс – голова-а-а! – восхищенно выдохнула Василиса. – Я б не додумалась!

– А он додумался! – гордо воскликнул Таракашин. – И вот еще!

Теперь перед дамами рухнула на пол куртка бедняги – на ее рукава тоже пены не пожалели, а брюки и вовсе стояли, будто там остались чьи-то ноги.

– И вот, – подвел итог Виктор Борисович. – Я собрался, в чем был, и… и пришел к вам жить, потому что до дому мне идти не в чем.

– Люся, на чем там у нас Малыш спит? – невинно поинтересовалась Василиса.

– Ну на моем старом плюшевом пальто, – вспомнила Люся. – Ты чего – не помнишь, на нем еще рукава обгрызаны?

– Не на плюшевом, Люсенька, а на почти замшевом, и не на старом, а на раритетном, и рукава не обгрызаны, а сделан французский выщип! Я к тому, что до дома Таракашин в нем сможет добраться совершенно свободно!

– Да?! – задохнулся от негодования Таракашин. – Дойти я, может, и дойду! А завтра в чем выйду? А кормить меня кто будет? Мне ж из дома выйти не в чем! А напоит кто?

– А здесь кто тебя будет кормить? – уперла руки в бока Василиса.

– А тем более поить? – набычилась Люся.

– И что? Вы меня готовы выгнать на мороз? – перешел на петушиный писк возмущенный Таракашин.

– Ну зачем же… – пожала плечами Василиса, отправилась в комнату и набрала номер. – Аня! Тебе передали господина Таракашина из рук в руки?.. Так почему он до сих пор торчит в нашей прихожей?!

Через несколько минут к подругам принеслась взъерошенная Аня и уцепилась за рукав блудного друга:

– Виктор Борисович, ты что ж меня перед соседями позоришь, а? – с укором взглянула на него женщина. – Зачем ты притащил сюда этот хлам?

– Это не хлам!! – звонко взвизгнул Таракашин. – До недавнего момента это было моей одеждой!

– Ой, да зачем тебе одежда, хи-хи? – весело дернула плечиком Аня. – Тебе дома и вовсе не надо никакой одежды! Сиди да меня жди! А потом лето настанет, ты приживешься, корешки пустишь, а там и одежда не понадобится, правильно ведь я говорю, Вася, а? Люсенька, ну я же права?

Подруги только вздохнули – это ж надо так любить в себе женщину!

Люся сладко спала, когда кто-то тронул ее за плечо.

– Лю-ю-юся… – проговорил кто-то загробным голосом. – Люся, я зна-аю…

Люся вскочила с вытаращенными глазами и долго соображала, что происходит.

– Кто здесь? – выкрикнула она.

– Ой, господи, ну чего ж ты так кричишь? – поморщилась Василиса. – Я здесь. Я вот, Люся, думала… А если здесь банда?

– Где? – испуганно стала озираться подруга. – Нету! Чего ты? Малыш бы зарычал…