Банка для пауков - Виктор Галданов Страница 46

Проститутки ненавидели своих хозяев и их верную охрану. И не понимали, что по большому счету их следовало бы пожалеть, поскольку оба супруга уже давно были лишены той остроты восприятия друг друга, которая сводила с ума молодых девчонок. Они могли не разговаривать друг с другом целыми днями, могли обменяться вечером лишь двумя односложными словами, да им это и не требовалось. За годы, проведенные вместе они настолько свыклись с присутствием друг друга, что обращали друг на друга не больше внимания, чем человек обращает на собственную руку. Но иногда собственная рука становилась очень соблазнительной и превращалась в источник немыслимого наслаждения.

* * *

— Эти? — негромко спросил Рантик. Официант кивнул.

— Водилы-дальнобойщики из Сибири. Приехали сюда на какой-то завод на «Камазе»

Рантик окинул двух молодых мужчин, сидевших за дальним столиком, оценивающим взглядом. Да, крепкие бычки лет под тридцать…Когда-то и он был таким… Острое чувство сожаления о пролетевших годах лишь на секунду закралось в его сердце, но он тут же прогнал его. В конце концов, годы его прошли недаром. И ослабленный его организм теперь получил возможность распоряжаться жизнями других людей.

— Ребята, извините пожалуйста, — взмолился официант, — но вот этому мужчине был заказан ваш столик, он опоздал, и я посадил вас. А теперь в кабаке нет ни единого свободного места… Если я сейчас его не посажу, меня уволят.

Игорь и Володя переглянулись, потом искоса поглядели на пришибленного лысеватого мужичонку кавказского типа с грушевидным носом, одетого в вечерний костюм.

— Ладно, пусть садится? — сквозь зубы процедил Игорь. — Пить будешь, братан?

— Спасибо, ребята! — заулыбался Булгахтер, присаживаясь. — Вы меня извините, так извините! Мы с женой хотели пообедать, поздно уже сейчас в город ехать. С вечера позвонили, стол заказали, а они…

— Да ладно, не переживай, в лом не будешь! — успокоил его Володя. — Да и мы уже собираемся идти.

— Нет, нет, не надо, не торопитесь! — захлопотал Рантик, и замахал официанту. Тот мигом принес бутылку марочного коньяка и шампанского. — Это что вы кушаете? Гуляш-муляш? Эй, дарагой, неси шашлык.

В это время к столику подошла женщина с огненно-рыжими, почти красными волосами. Ее платье было сильно декольтировано, но тощие груди вряд ли могли вдохновить мужчину на любовные игры. Ее лицо было сильно набелено, искусственный румянец играл на щеках, как два чахоточных пятна. Веки были ярко синего цвета с золотистыми блестками. Она улыбнулась сидящим и сказала Рантику:

— Вай, матах, ты что не мог свободного столика найти?

— Ты представляешь, Эма, они наш столик отдали другим. И места нигде нет. Но вот двое ребят любезно согласились нас принять.

— Правда? — обрадовалась Эсмира. — А вы ребята сами здешние? Москвичи? Нет? А откуда? С Нижневартовска? Ой, и у меня подружка есть в Вартовске, зовут ее Женя. Мы ее звали Жекой. МЫ с ней начинали в одном детском садике: я была воспитательницей, а она играла на пианино. Но потом она однажды привела в садик мужчину… Представляете? День. Тихий час. Дети все спят. А кто-то не спит. А она с ним в музыкальной комнате. И вдруг я слышу скрип-скрип… скрип-скрип… Это ее крутящееся кресло скрипит…

Мужчины хохотали и слушали скабрезные истории с горящими глазами. Поистине, чего Эсмира не могла набрать красотой, то она набирала обаянием и компанейством. Соленых историй и анекдотов было в ее арсенале великое множество. Но вечер только начинался, потом она пошла танцевать с одним мужчиной, и так терлась об него, что его эрекцию можно было подглядеть даже со стороны. Потом она пошла с другим, и тот едва не утащил ее с собой из зала.

Затем, прихватив с собой еще бутылку коньяка и две бутылки шампанского, все вчетвером отправились в номер супругов. Шофера, делившие комнатушку с двумя койками и представить себе не могли, что в этом мотеле мог быть столь роскошный двух- а может и трехкомнатный номер с шикарной обстановкой. Усердно шатаясь, Рантик пересек комнату и, заявив, что больше не может, что он почти сутки просидел за рулем и должен поспать, отправился в спальню.

Эсмира осталась в своей стихии. Она сидела на диване, между двоих мужчин, разрез на платье высоко обнажал ее худую жилистую ногу.

— Он мой бедненький, — рассказывала она, отпивая из бокала шампанское, — Последние два-три года с ним что-то творится. Он, понимаете, со мной как мужчина… ну, не может, понимаете? И из-за этого очень страдает. Поэтому он так много пьет, и пытается забыться. Я его как человек, как жена, понимаю и не осуждаю. Но как женщина я, поймите меня правильно, тоже страдаю.

— Я вас так понимаю, — сказал Игорь, положив руку ей на колено.

Увидев это в дверную щель, Рантик почувствовал острый приступ ревности и… возбуждение.

Володя посмотрел в сторону спальни и сделал другу жест, что намерен удалиться. Увидев это движение, Эсмира сама положила руку ему на бедро и сказала:

— Я вас умоляю, ребята! Вы настолько оба мне нравитесь, что я готова вам рассказать чистую правду. Вы знаете, до чего довел меня муж? Я когда вижу нормального живого мужчину, просто с ума схожу. А что делать? У меня же это место тоже не железное… Мне нравится, когда у мужчины хорошая стойкая эрекция. Вот, как у вас Игорь. Сразу видно что вы настоящий мужчина. Можете показать мне это дело. Не стесняйтесь меня, я ведь бывшая медсестра. Работала в призывной комиссии. Я столько этих ваших дубинок понасмотрелась. И знаете, меня специально использовали, чтобы определять, насколько у ребят это хорошо работает. Я так наклонюсь перед ним сисьсками вперед, беру двумя пальчиками и головку открыва-аю… А он как сумасшедший, не знает куда ему деться — у него ведь стоит, как у танка!

Подобная откровенность возбуждала, шокировала, доводила до умопомрачения — особенно Рантика. Шофера хохотали, тем более, что свои описания дамочка тут же охотно демонстрировала на них. Единственное, чего они не понимали, так это ее болтливости. Для чего надо, садясь верхом, восклицать: «Ох, какой у тебя здоровый член! Он пронзает меня насквозь! А ты не убирай свой далеко, я хочу почувствовать вкус твоей спермы…»

Но эти восторги она адресовала не им, а своему дорогому Рантику, который уже давно не в состоянии был возбудиться ничем, кроме подобия того зрелища, которое его так очаровало при их первой встрече. До оргии в бандитской сауне он был вполне заурядным мужем и весьма средним любовником. Увиденное так его поразило, что наложило отпечаток на всю его дальнейшую жизнь.

Эсмира исследовала этот феномен с пристрастием. Рантика не в силах была подвигнуть на секс ни женщина, ни мужчина, ни ребенок, ни даже групповые зрелища. Она мастурбировала перед мужем, устраивала лесбийские игрища и заковывала в кандалы. Но одно лишь способствовало его сексуальной разрядке: подглядывание за тем, как она развлекается с другими мужчинами. И Эсмира поняла, что если не пойдет ему навстречу, то потеряет мужа. А вместе с ним и все деньги и влияние, и даже работу с девочками. Потому что, однажды подглядев за другой и обнаружив, что он способен обходиться без нее, Рантик, разумеется, постарается стереть ее из памяти. А лучше всего и с лица земли. Все-таки недаром у него в дружках самые свирепые бандиты города и всей страны…