Визит дамы в черном - Елена Хорватова Страница 46
Визит дамы в черном - Елена Хорватова читать онлайн бесплатно
Дмитрий Колычев, скучавший без дела, почувствовал, как собака дичь, настоящее преступление и почти перестал бывать дома, отдавая все силы расследованию. Прокурор, наблюдавший за следствием, человек пожилой, уставший от жизни и избегавший всяческой суеты, с радостью переложил на Колычева большую часть своих обязанностей, предпочитая проводить время в заботах о больной жене.
Крах банка стал главной темой разговоров в Демьянове. Вести о политических событиях в крупных городах и сплетни о свадьбе Ведерникова отошли на второй план.
Сам Ведерников был доволен, что, не пользуясь банковскими услугами, сумел избежать денежных потерь. Сидя в своей конторе за самоваром, он рассуждал со служащими:
— Никогда не было у меня к этому банку доверия. Теперь они, голубчики, в каторгу пойдут, а вкладчикам-то каково! Банк лопнул, деньги их уже растрачены да по ветру развеяны… Вот вам и банковское дело! Нет, деньги только себе самому и самым надежным служащим доверить можно. Вот тебе, Егорушка, я вполне доверяю, ты мой крестник, рядом со мной как сын вырос…
Молодой конторщик смутился и покраснел.
— Я и отцу твоему, покойнику, всегда верил, — продолжал Савелий Лукич. — Однако дела хозяйский глаз любят. Кстати уж, и проверку пора сделать. Ты мне, Егорушка, книги наши расходные дай, вечером дома просмотрю. Давно я в них не заглядывал…
Молодой конторщик, ставший совсем пунцовым, протянул хозяину две толстых потрепанных книги, в которых делал записи. Как только Ведерников с книгами под мышкой удалился из конторы, Егор отошел в угол и стал торопливо креститься на икону.
На следующее утро в дом, где Егор Полушкин жил со своей матерью, прибежал мальчишка и попросил его срочно пожаловать к хозяину. Мрачный Ведерников ждал Егора в кабинете.
— Ну, что скажешь, Егор Власьевич?
Егор молчал, потупившись. Что можно было объяснить, если хозяин уже сам обо всем догадался?
— Значит, и ты обкрадывать взялся? А я, дурак старый, верю ему — крестничек мой, Егорушка…
— Савелий Лукич, я не хотел воровать, ни Боже мой! Мне просто нужно немного капитала, чтобы свое дело открыть, не век же в конторщиках… Там по сравнению со всем оборотом — крохи, да и я потом вернул бы, — Егор, избалованный Ведерниковым и привыкший считать себя почти родней хозяину, надеялся, что его простят.
— Если вернуть хотят, так в долг просят, и кому-кому, а тебе я в долг дал бы и без процента, и без залога. А ты вон как обернул…
— Простите меня, Христа ради!
— Бог простит. Судейских бы на тебя натравить надо. Господин Колычев, судебный следователь, — молодой, горячий в делах, в два счета тебя на каторгу бы спровадил. Только куму, матушку твою, жаль, да и фирму свою позорить не хочу. Но тебя чтобы и близко не было больше, на глаза не показывайся!
Егор, никогда всерьез не думавший о возможном наказании, даже не понял, что Ведерников очень мягок с ним.
— А как же я без жалованья? — растерянно спросил он. — Мне мать содержать нужно. Не выгоняйте меня, Савелий Лукич!
— У тебя, Егор, наглости — несчитано, немерено. Думаешь, за воровство тебе жалованье полагается? А ну вон отсюда, щенок!
— Ну подождите, — лицо Егора побелело. — Дайте срок. Вы у меня еще попомните, крестный! Отольется вам…
Разговор происходил при закрытых дверях. Но назавтра уже весь город знал, что Егор проворовался и что Ведерников выгнал его с позором. Егор пил с дружками в трактире, плакал и посылал Савелию Лукичу невнятные пьяные угрозы.
Егор Полушкин всю свою сознательную жизнь обижался на судьбу. Другим людям все время везло, а несчастного Егора судьба никогда не баловала.
Он еще не успел повзрослеть, когда умер его отец. Дела семейства Полушкиных и при жизни отца не процветали, а уж после смерти хозяина быстро пошли под гору. Егору всегда было обидно, что отец уныло копошился в своей лавке, не приносившей больших барышей, в то время как Ведерников, например, богател на глазах. Но когда, похоронив отца, они с матушкой взялись за торговлю сами, банкротство не заставило себя ждать.
Крестный, святая обязанность которого, по мнению Егора, состояла в том, чтобы оплатить их долги и помочь избежать разорения, уговорил матушку оставить торговлю, а Егора взял в свою контору на жалованье. И хоть бы жалованье положил большое, а то — как и другим конторским, если не меньше. Не чужой ведь человек, крестный отец как-никак, второй батюшка, а вот так бросил Полушкиных в бедности почитай что без всякой помощи. У Егора аж грудь начинало саднить, как вспоминал он об этой обиде.
— Присматривайся, Егорушка, учись, перенимай, пока я жив, — повторял Ведерников. — Бог даст, свое дело когда-нибудь заведешь.
Как же, заведешь тут! Для дела капитал нужен, а с чего его собрать? С жалованья? С этого не разбогатеешь. К тому же Егору было до боли жаль своих молодых годов, проведенных в душной конторе. Другие-то парни из купеческих семейств такую гульбу устраивали — весь город дрожал. В «Гран-Паризьене» закажут вина, закусок, официантов возьмут, цыганский хор, барышень смазливеньких — и за Волгу, да дня на три…
А Егор все работает, работает, жизни никакой не видит, ни вздохнуть, ни продохнуть. Конечно, у других парней отцы живы, они сыновьям нет-нет и деньжат подбросят. А его доля сиротская — всю жизнь в чужие руки смотреть. А крестный и полушки даром не даст. Кому угодно поможет — в богадельню пошлет, в приют, в больницу чужим людям. А Егору, крестнику, который мог бы заменить ему сына, — шишок под носок! Своей Варьке, халде известной, рояли покупает, а Егор потом каждую копеечку, добытую у Ведерникова, полил…
В конце концов Егор решил восстановить справедливость — если уж Ведерников не хочет дать своему крестнику то, что по божеским законам обязан, нужно взять это самому.
К рукам Егора стали незаметно прилипать небольшие суммы. Никто ничего не замечал, да и в общем потоке ведерниковских капиталов это была всего лишь капля. Егор эти деньги не тратил, откладывал и мечтал, как обзаведется своим делом, избавится от ненавистной конторской службы и начнет держаться с Ведерниковым на равных. Он многому научился в конторе Торгового дома Ведерниковых, никаких ошибок Егор больше не допустит, дела его быстро пойдут на лад. Вот тогда все, весь город, весь уезд и вся губерния поймут, кто такой Полушкин! Его начнут уважать, будут перед ним заискивать, угождать ему, добиваться его дружбы. Егор не со всяким-разным станет водиться, с разбором… Только бы поскорее скопить на собственную лавку, уж там-то дела пойдут… Но Ведерникову вдруг пришло в голову проверить конторские книги. Он был слишком опытным человеком, чтобы не заметить приписок и подчисток…
Егор понял, что в его судьбе разразилась страшная катастрофа, но настоящие масштабы беды он осознавал постепенно. Сначала ему казалось, что у Ведерникова легко можно вымолить прощение — ну, пошумит крестный, выругает, но не убьет же!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments