Дети призрака. Наследник - Андрей Анисимов Страница 46

– На лету крылья обрезаете. – Ответил мужчина, и оба раскрыли перед отставным капитаном корочки сотрудников ФСБ: – У нас к вам, Олег Николаевич, просьба. С вами хочет побеседовать подполковник Молодцов. Это наш шеф. Поэтому мы здесь.

– Пошли. Только я уже взял билет на автобус, а за два часа с вашими московскими пробками вернуться к отправлению не успею.

– Не беспокойтесь. Проблему вашей доставки в Глухов мы возьмем на себя.

Больше вопросов Голенев не задавал, а молча вышел за сотрудниками ФСБ и уселся в их машину. Ехали не слишком долго. Или водитель знал тайные, свободные от пробок, маршруты, или простое человеческое везение, но через сорок пять минут машина свернула на Кузнецкий мост и остановилась. Голенева провели через несколько постов охраны, и подняли на лифте. Перед кабинетом один из сопровождающих на мгновенье задержался и негромко сказал Голеневу:

– Владимир Андреевич просил нас быть с вами пообходительнее. Надеюсь, ни чем не обидели?

– Все нормально, мужики. – Улыбнулся Голенев и вошел в приемную. Молодой человек за письменным столом тут же выскочил навстречу:

– Вас ждут. – И распахнул дверь в кабинет. Первое, что увидел Голенев, был знакомый ему журналист Женя Рунич. Видимо Олег не смог скрыть удивления. И удивился отставной капитан вовсе не месту встречи. Он помнил, что журналист оставался в Глухове. Пока раздумывал, из-за письменного стола поднялся мужчина лет на двадцать старше Голенева и, протянув руку, представился:

– Молодцов, Владимир Андреевич.

– Рад познакомиться, подполковник. – Улыбнулся Голенев, отвечая на крепкое рукопожатье.

– Вижу, вы удивлены встрече со своим знакомым?

– Не самой встрече, а чудесному явлению господина Рунича в Москве. Я то летел по небу…

– Ничего, иногда по земле бывает быстрее. – Ответил Молодцов и указал на кресло: – Мы с вами, Олег Николаевич, некоторым образом тоже знакомы. Правда, до этого лишь заочно.

– Не припомню, товарищ подполковник.

– Не так давно некий наш коллега из южного Бирюзовска попросил своего родственника Тихонева опекать в столице бывшего афганца Скворцова. Что и было исполнено. Видите, как витиевато. Но по-другому не получится…

– Да, Сережа Скворцов мне рассказывал. Теперь я понимаю, кому обязан помощью с анализом ДНК, но думаю и не только…

– И правильно думаете. Кстати, и господин Рунич тоже сильно нам помог разобраться в истинном лице политика Соловьевой. Так, что и ему можете сказать спасибо.

– Ну, чем я помог? Только страху натерпелся. – Возразил журналист.

– Не скажите, Женя. Вы не стали темнить и все сразу выложили начистоту. Тем самым, сохранив нам время.

– Ну, если только этим… – Улыбнулся Рунич. Голенев уже слышал от него всю историю. Евгений случайно обнаружил в Москве мамашу Соловьевой. Смертельно больную женщину на вокзале еще и обокрали. Женя привез ее к себе на ночлег, а на другой день устроил в Онкологический центр. Материал, что родительница преуспевающего политика брошена дочерью умирать под забором, сулил газете скандальную сенсацию. Но шеф Рунича решил заработать больше прошантажировав Соловьеву, сорвать куш с нее самой. Но переоценил свои силы. Ее подручные убили главного редактора и сожгли газету. Месть шантажисту бандиты выдали за гнев поклонников певицы, что газета нелицеприятно подала на одной из своих обложек. Афганцы друзья Голенева из Бирюзовска уже следили за людьми Соловьевой. От них Молодцов и узнал, кто на самом деле стоит за этими преступлениями. Оставалось уточнить подробности. Подполковник допросил молодого корреспондента Евгения Рунича и тот все ему вывалил. Женя чудом остался жив, но зато потом, не без помощи Владимира Андреевича занял место своего погибшего шефа. Да и поездкой в Глухов он был обязан Молодцову. Это старый чекист посоветовал молодому редактору взять интервью у отставного капитана, а ныне владельца огромного состояния. Настроение и гражданская позиция людей такого масштаба, естественно, интересовало органы ФСБ. А приход к власти в районном центре молодых специалистов с дипломами университета Ее Величества, тем более.

Секретарь внес на подносе чашечки с кофе и крекеры. Предложив посетителям угощаться, хозяин кабинета перешел к делу:

– И так, господа, как говорится, долг платежом красен.

– Чем могу, Владимир Андреевич. – Откликнулся Голенев.

– Слово молодым – улыбнулся подполковник и повернулся к Руничу: – Давай Женя, плавно и не торопясь…

* * *

В приемной неправительственного фонда «УЗНИК СОВЕСТИ» народа скопилось столько, что яблоку упасть негде. Не то чтобы сидеть, стоять было тесно. Люди толпились и в коридорах, и в фае перед небольшим актовым залом. Все ждали начала внеочередного, чрезвычайного съезда. Но уже прошло сорок минут сверх назначенного времени, а начала так пока и не объявили.

После гибели Маки Соловьевой, вывеску на особнячке в Хамовниках никто не менял. Не изменилась и деятельность фонда. Как и раньше, слабо помогая заключенным, фонд являлся некой ширмой для партийной деятельности его руководства. Единственно, что изменилось, так это название партии. Если раньше ее величали ММР – Мака Мать России, то теперь партия называлась РДР – Россия Для Русских, что на идейном знамени партии практически не меняло ничего. Основной постулат в ее идеологии по сути звучал по-прежнему – выгнать и уничтожить всех нелегальных и легальных эмигрантов, запретить любые демократические институты западного образца, и бросить всю экономическую мощь державы на ее армию и полицию. В области культуры жестко ввести цензуру, запрещающую порочить русский народ, поднимая проблемы лени, национального пьянства и воровства. При наборе государственных служащих ориентироваться в первую очередь по национальному признаку – чиновник должен быть русским. Представители других национальностей в партию принимались, но обязаны были разделять ее идеологические постулаты.

Наконец, среди собравшихся прокатился тихий, но взволнованный шелест – «Бек приехал. Бег приехал». И через минуту по коридору быстрым деловым шагом в сопровождении охраны прошествовал Вадим Афанасьевич Бек. Миновав двери приемной, он тем же деловым шагом прошествовал в кабинет.

– Слава тебе Господи! – Воскликнула Анна Валерьяновна. Бывший агитатор и страстная поклонница Маки Соловьевой теперь не меньше восхищалось персоной Вадима Афанасьевича. Госпожа Шишкова давно оставила должность заведующей городской библиотекой, и заделалась профессиональным политиком. Официально она числилась заместителем заведующего фондом «УЗНИК СОВЕСТИ» на самом деле являлась правой рукой секретаря партии Бека. На Вадима Афанасьевича женщина чуть ли не молилась. Если при Маке Соловьевой и хозяевами особняка, и главными людьми фонда фактически являлись представители солнцевской братвы, то после смерти Соловьевой и гибели бандитского пахана Казиева, уголовников в организации не осталось. Анна Валерьяновна слышала, что этому сильно поспособствовали взрывы в подмосковном Переделкино, где после похорон Казиева, бандиты заживо сгорели в своих лимузинах. На вопрос Шишковой, кто расправился с уголовниками, Бек загадочно улыбался, и Анна Валерьяновна приписала этому обходительному и широко образованному человеку еще и героическое начало. Столь своевременно отсечь уголовный балласт мог лидер, способный на решительные действия и достойный вождь своей партии.