Сверху и снизу - Лаура Риз Страница 46

Вчера, слушая унылую музыку М., я вдруг поняла, какой однообразной стала моя жизнь. Я оказалась в совершенно изолированном мрачном мире, в центре которого находится М. А ведь у меня была работа, были друзья. Теперь я все это потеряла. Сейчас середина июня, а с Мэйзи я последний раз виделась в феврале, когда начала встречаться с М. До того как умерла Фрэнни, Мэйзи была моей самой близкой подругой, но и с ней я порвала. В субботу я звоню Мэйзи, затем, по ее настоянию, еду к ней домой. Недавно она купила в центре Сакраменто старый, построенный в викторианском стиле дом с мансардой, и я уже несколько месяцев обещаю ей приехать его посмотреть. Притормозив, я поворачиваю за угол и сверяюсь с адресом, а затем останавливаюсь перед огромным трехэтажным строением. Улица очень симпатичная, тенистая, обсаженная высокими изящными вязами и развесистыми платанами, но сам дом находится в довольно скверном состоянии. Мзйзи говорила, что собирается его отремонтировать, но такого запустения я не ожидала: краска облупилась, крыльцо просело, ставни сорвались с петель. Окна загрязнены настолько, что стали полупрозрачными, а на дорожке валяется помятый мусорный бак.

Я вхожу в дом. Прямо передо мной находится старая лестница со скрипучими ступенями. В обшарпанном коридоре с потолка свисает перегоревшая лампочка. Я поворачиваю на право и попадаю в окрашенную в ярко-алый цвет гостиную, в которой царит полумрак. Стоящий вдоль стены стол накрыт тяжелой скатертью.

— Наконец-то ты приехала, — слышу я за спиной голос подруги и оборачиваюсь.

На Мэйзи белое платье с большими вышитыми розами — я уже и забыла, что она обычно носит именно такие, с вышивкой, при виде которой мне хочется застонать. Чтобы не были заметны ее тонкие губы, Мэйзи чересчур рьяно пользуется губной помадой, причем всегда слишком яркой. В результате, когда она улыбается, улыбка расплывается у нее по всему лицу.

— Я так рада, что наконец тебя вижу, — говорит Мэйзи и, подбежав ко мне, крепко меня обнимает.

— Я тоже.

Отстранившись на расстояние вытянутой руки, Мэйзи внимательно рассматривает меня из-за толстых стекол своих очков.

— Выглядишь ужасно, — наконец констатирует она. Я пожимаю плечами. Мне нечего сказать на эту тему.

— Пойдем, — Мэйзи берет меня за руку, — сейчас ты увидишь нечто грандиозное.

На самом деле я вижу все то же — перила нужно починить, стены покрасить, кроме того, надо заменить все трубы и заднюю дверь. Пытаюсь найти что-то достойное похвал и наконец останавливаюсь на потолке.

— Мне нравится, когда своды так разрисованы, — говорю я. К счастью, бесконечная болтовня Мэйзи дает возможность скрыть мое подлинное настроение.

Подруга ведет меня в детскую — единственную комнату, находящуюся в относительно сносном состоянии, и демонстрирует мне своего двухлетнего сына, который, засунув в рот палец, крепко спит в белой деревянной кроватке. На нем синяя маечка и подгузник с изображениями динозавров. У ребенка пухлые ручки и ножки, вьющиеся рыжие волосы, а по курносому носу щедро рассыпаны веснушки.

— Скоро ты тоже такого захочешь, — шепчет Мэйзи и улыбается. С тех пор как она родила ребенка, у нее навязчивая идея, что быть матерью-одиночкой совсем нетрудно.

— Вот уж нет, — говорю я и глажу ребенка по щеке. У него мягкая, нежная кожа. Когда Билли и Фрэнни были маленькими, я верила, что когда-нибудь тоже стану матерью, но этого так и не произошло. И в двадцать пять, и в тридцать я все делала карьеру, а мои подруги одна за другой выходили замуж и рожали детей. Разве это лучше? Мужчины уходят, дети вырастают и тоже уходят. В конце концов у вас остается только карьера. Во всяком случае, именно эти доводы я твердила себе и всем: для меня они звучали почти убедительно.

Мы уходим из детской, и Мэйзи демонстрирует мне комнаты жильцов; те как будто совсем не возражают против нашего вторжения. Гордясь своим приобретением, Мэйзи проводит меня по всему дому.

— О, я знаю, здесь требуется много работы, — говорит она, когда мы возвращаемся обратно в гостиную. — Но только представь себе, каким этот дом будет года через два, когда я все закончу!