Забытые дела Шерлока Холмса - Дональд Томас Страница 46

Холмс встал и со всей холодной непреклонностью, на которую только был способен, произнес:

— Весьма сожалею, профессор, но неотложные дела не позволяют мне продолжить нашу занимательную беседу.

Мориарти тоже поднялся.

— Эта история с королевскими документами превратилась в дуэль между нами, мистер Холмс. Пока мы лишь обменялись первыми выстрелами. Вы пытались посадить меня за решетку, но, уверяю вас, это никому не по силам. Если у вас достанет ума, чтобы погубить меня, то, можете не сомневаться, я отвечу вам тем же.

Его слова эхом отозвались в тот ужасный день, когда Холмс и Мориарти снова встретились у Рейхенбахского водопада. Все закончилось благополучно, хотя годы, украденные у Шерлока Холмса, прошли для меня как пустой сон. Спустя три недели после трагедии я получил от сэра Артура Бигга приглашение в Сандрингем, но находился в таком подавленном состоянии, что вынужден был отказаться от этой чести, отослав его королевскому высочеству открытку в траурной рамке. Минуло целых три года, прежде чем мой друг «воскрес» и смог снова примерить галстук, украшенный драгоценной булавкой. Его возвращение в Лондон стало окончательным подтверждением смерти профессора Мориарти, пытавшегося подорвать репутацию английского королевского дома. Какими бы ни были его секреты, они теперь потеряли прежнее значение.

Все это время я полагал, что Холмс пожертвовал собой ради того, чтобы уничтожить Мориарти и заставить его наконец замолчать. Украденные бумаги представляли опасность до тех пор, пока хоть один из двух преступников оставался в живых. Часть документов могла сохраниться, но воспользоваться ими было уже некому. Холмс поклялся стереть с лица земли Хауэлла и Мориарти — пусть даже ценой собственной жизни, — чтобы память о скандальных письмах умерла вместе с ними.

Я считал, что именно поэтому он так спокойно принял свою судьбу у Рейхенбахского водопада. Но что же произошло с Чарльзом Огастесом Хауэллом? Был ли, в конце концов, прав Лестрейд, подозревавший, что мы с ним невольно обеспечивали алиби Холмса? Трудно вообразить себе более надежного свидетеля, чем сотрудник Скотленд-Ярда!

Ночи напролет я лежал с открытыми глазами и думал: а находился ли на самом деле Холмс в квартире на Бейкер-стрит, пока мы с Лестрейдом наблюдали за окном гостиной? Что, если он незаметно вышел из дома, разыскал Хауэлла, хладнокровно перерезал ему глотку, вставил между зубами полсоверена и благополучно вернулся назад? Я вставал с постели, зажигал лампу и в сотый раз прикидывал, как это можно было осуществить. Мы видели всего лишь силуэт Холмса за шторами. Но когда-то он показывал мне собственный восковой бюст, изготовленный замечательным мастером Оскаром Менье из Гренобля. И я, и инспектор слышали, как Холмс играл Мендельсона на скрипке. Не исключено, что в тот самый момент он за несколько миль от дома наносил смертельную рану шантажисту. Надо сказать, мой друг еще в 1889 году заинтересовался фонографом и купил это американское изобретение. Я сам был свидетелем того, как он записывал на восковой цилиндр увертюру Иоахима к «Гамлету», исполняя ее прямо перед громадным раструбом аппарата. Так что же звучало тем вечером — подлинный инструмент или всего лишь фонограмма?

Сидя в кресле бессонными ночами, я представлял, что тем сутулым человеком, приехавшим в кебе на Бейкер-стрит, на самом деле был Майкрофт Холмс. Допустим, он согласился помочь брату в трудной ситуации. Время от времени он перемещал бюст Холмса перед окном, затем поставил на шпиндель фонографа цилиндр с записью скрипки. А сыщик покинул дом через черный ход, сел в заранее заказанный кеб, съездил на роковую встречу и вернулся. Что это было — плод моего разыгравшегося воображения или жестокая действительность? Ведь Холмс потратил столько часов и усилий на искусный взлом хранилища. Разве не разумно предположить, что он приложил феноменальные старания и к тому, чтобы оба человека, знавшие правду о скандале, замолчали навсегда? Полковника Морана — человека с довольно дурной репутацией — он привлек лишь для того, чтобы запутать Лестрейда. Должно быть, Холмс счел поединок у Рейхенбахского водопада единственно возможным способом покончить с этим делом и встретил свою судьбу, как настоящий солдат, спасающий жизнь товарищам.

Позднее мы с Холмсом ни разу не обсуждали эту тему. Точнее, он отшучивался, когда я заводил подобные разговоры. Со смертью профессора Мориарти неприятности закончились и последовали гораздо более радостные события, чем после убийства Хауэлла. Еще до торжественного возвращения Шерлока Холмса состоялась помолвка принца Георга и принцессы Мэй Текской. Два месяца спустя они обвенчались в придворной церкви Сент-Джеймсского дворца.

Чарльза Огастеса Хауэлла, умершего от «пневмонии», похоронили на Бромптонском кладбище. Насколько мне известно, тело профессора Мориарти так и не было найдено.