Джинн из консервной банки - Людмила Милевская Страница 46

– Сейчас, ангел мой, – как обычно, подражая отцу, сказал Георгий. – Я только умоюсь и приведу себя в порядок.

Он торопливо чмокнул Ольгу в щеку и заспешил в ванную.

– Тебе помочь, дорогой? – крикнула она ему вдогонку.

– Нет, нет, любимая, иди в кабинет, я скоро к тебе поднимусь.

Ольга сотворила презрительную гримаску и направилась к лестнице.

– Ну что? – перехватила ее по пути Марина, сторожившая у дверей своей комнаты.

Ольга молча пожала плечами.

– Как ты? Как он?

– Я, вроде, нормально, – ответила Ольга, – а вот он выглядит неважно: бледен, руки и губы дрожат, взгляд загнанный.

Марина ревниво заметила:

– Ты что, уже волнуешься о состоянии здоровья своего убийцы? Боишься, что у него не хватит сил с тобой расправиться?

Ольга смутилась:

– Нет, просто проявляю наблюдательность. У него дрожат руки и вообще…

– Что вообще?

– Не знаю, как-то не так все, не как обычно… Будто он чувствует. Жорик выглядит так, словно только что отведал мяса трупа.

– Да в чем? В чем это выражается? – содрогаясь, рассердилась Марина.

– Трудно объяснить.

– Ты стала подозрительна, что не удивительно, – от волнения стихами заговорила Марина и тут же оправдала подругу: – Еще не известно, какой стала бы я, когда бы узнала, что родной муж собирается меня кокнуть, возжелав моей смерти!

Марина театрально воздела руки и закатила глаза. Ольга вздохнула:

– Ох, сплошная сцена. Вирус да и только.

– Ну тебя, – отмахнулась Марина. – Вся жизнь игра. А где он сейчас?

– Отправился в ванную.

– Странно.

– И я так считаю.

Марина пошутила:

– Может он успел уже кого-нибудь пришить? Так сказать, ради тренировки. Старается для жены: ее-то, родную, кое-как убивать негоже.

Она сама не подозревала, как близка была к истине.

– Черный у тебя юмор, – обиделась Ольга и запричитала: – Ох, что будет, что будет? Страшно подумать. Ясно только одно: будет что угодно, но только не счастливый конец.

– И слава богу, – усмехнулась Марина. – Счастливый конец – это член после оргазма. Брр! Терпеть не могу! – она передернула плечами.

– Ужас, как тебе не стыдно шутить, – возмутилась Ольга, – когда у меня в жизни творится…

Но закончить фразу она не успела – раздались торопливые шаги Георгия.

Ольга поспешила в кабинет.

Марина скрылась в своей комнате, но, прислушиваясь, осталась под дверью. Когда Георгий протопал мимо, на губах ее блуждала загадочная улыбка.

Георгий стремительно влетел в кабинет. Ольга уже расположилась в любимом кресле покойного Павла Александровича.

– Ну вот, ангел мой, я к твоим услугам, – любезно сообщил Георгий, опять подражая отцу.

Ольга, стараясь не уступать ему в любезности, воскликнула:

– Любовь моя, я тут услышала по радио прелестную вещицу. Талантливо, очень талантливо сделано. Она так понравилась мне, что я даже ее записала.

– Что за вещица? – насторожился Георгий, напряженно всматриваясь в лицо жены.

Ольга с улыбкой развела руками:

– Не знаю. Видимо, пьеса. Хочу поделиться с тобой впечатлениями.

– Сначала надо послушать.

– Конечно, обязательно.

Не найдя в Ольге ничего необычного, Георгий успокоился и подумал: «Да нет, ничего она не знает. От скуки валяет дурака».

Он умоляюще посмотрел на жену и попросил страдальческим тоном:

– А можно послушать в другой раз.

– Почему? – удивилась она.

– Я устал, как черт.

– А чем же таким ты занимался? И вообще, мне интересно, где ты был?

Во взгляде Ольги промелькнуло нечто зловещее, но тут же беззаботная улыбка сменила неприятную маску. Георгий посчитал вопрос несущественным и не требующим ответа. Он пожал плечами и равнодушно сказал:

– Ты не против, если я пойду к себе, прилягу, а потом мы поговорим.

– Против.

В ее голосе почувствовался металл. Это насторожило Георгия.

– А что, собственно, случилось? – озабочено спросил он.

Ольга улыбнулась:

– Милый, ну почему обязательно должно что-то случиться? Просто я соскучилась и требую чтобы ты уделил жене несколько минут, а потом можешь идти отдыхать.

«Если, конечно, сам захочешь,» – мысленно добавила она.

Георгий сдался:

– Хорошо.

Он упал в кресло напротив жены, положил руки на стол и воскликнул с шутливой патетикой:

– Я готов наслаждаться искусством. Включай свою пьесу.

Рука Ольги грациозно взметнулась вверх и плавно опустилась на клавишу магнитофона.

«– А может ты влюбился в эту шалаву?

– Скажешь тоже! Я ведь могу и оскорбиться!

– Ладно тебе. Я пошутила, хотя… Знаешь, Игорь, по-моему, уже начал в нее втрескиваться. Мне пришлось устроить ему бурную сцену ревности, чтобы отправить на дело именно в ту ночь. Видел бы, как он упирался. Но ты молодчина. Какое хладнокровие. Чисто сработано. Вот таких мужиков я люблю. Не бойся, тебя я не брошу. Ну-у, может когда изменю маленько… Но не сильно, так, чуть-чуть.

…

– О ней думаешь?

– Да.

– Хватит уже, давай с ней кончать.

– Опасно еще. Куда спешить? Убийство за убийством. Слишком очевидно.

– А мне надоело ждать.

– Нет, опасно.

– Я счастливая! Я везунчик! Да не дрейфь ты! Все будет нормально. Смотри как с твоим отцом и Игорем все ловко получилось. Как в аптеке на весах. Менты тебе еще и сочувствовали.

– Благодаря помощи Ольги.

– Нет, благодаря твоему таланту. Как ловко ты обвел вокруг пальца старуху. Ну и дура же она! Неужели верит, что ты влюблен в нее? Ты же в сыновья ей годишься. Вот наглая баба!

– Верит. Надеюсь, верит. Я очень стараюсь, она и верит.

– И это после разоблачения Игоря! Уж после такого я бы не поверила. Нет, она совершеннейшая самовлюбленная дура… Короче, когда?

– Что – когда?

– Когда мы будем претворять в жизнь наш план? Смотри, а то передумаю. Здесь ко мне уже подкатывает один бизнесмен. „Какая ты свеженькая, – говорит, – какая душистая“. Вот возьму и отбуду с ним на… Куда-нибудь с ним отбуду. Так когда же?