Две дамы с попугаем - Наталья Александрова Страница 46

Надежда проснулась оттого, что было трудно дышать. Это Алкаво сне перекатилась к ней ближе и придавила ее в углу.

«Ни в коем случае нельзя рассказывать Алке, что я видела еево сне бегемотихой. На всю жизнь рассоримся!»

В следующий раз она проснулась уже утром и принялась будитьАлку. Как всегда, это было трудной задачей.

— Алка, просыпайся! Не дома на диване спишь! Выход надоискать!

Алка в ответ пробормотала длинную неразборчивую фразу острадательных причастиях и перевернулась на другой бок.

— Слушай, ты, страдательное причастие прошедшеговремени! — окончательно разозлилась Надежда. — На работу пора!

Последний аргумент подействовал. Алка села, как подброшеннаяпружиной, и вылупила на Надежду глаза.

— Сейчас иду! Кофе поставь! Ой, Надька, это ты! А гдеэто мы?

— Как и были, в шкафу.

— О Господи! А мне спросонья показалось, что на работуидти надо. Померещится же такое!

— Проснулась, теперь давай соображать, не сидеть же тутдо вечера. С утра да на голодный желудок думается хорошо, и вот я тут надумала,что, возможно, есть отсюда какой-то потайной выход.

— Опять подземные коридоры!

— Нет, не то. Ты не заметила в темноте, какая быласторожка?

— Как это «какая»?

— Ну, из чего сделана?

— Черт ее знает!

— А я заметила, из камня, тут все из камня, старинное.

— Скажешь, и шкаф тоже из XIII века? — ехидноосведомилась Алка.

— Шкаф, конечно, помоложе, ему лет сто, но ты заметила,что он снаружи казался нам меньше, чем есть на самом деле? Мы сюда поместилисьвчетвером, да еще место осталось.

Алка вспомнила, как Рустам по поводу шкафа обозвал еетолстой коровой, и помрачнела.

— А почему ты думаешь, что подземный выход должен бытьобязательно из шкафа?

— Потому что из подвала выхода нет, иначе те, что тамзаперты, уже давно бы вышли, а они — слышишь? — постукивают, значит, тамсидят, тоже кушать захотели с утра. Шкаф стоит в такой специальной нише, оченьподходит для тайного выхода с кладбища наружу. Давай искать!

— Опять ползать на четвереньках!

— Не капризничай, я тебе не муж.

Они стали простукивать и ощупывать заднюю стенку шкафа иобнаружили, что ее, собственно, и нет — шкаф был прислонен вплотную к каменнойстене сторожки.

— Алка, щупай стену, может, камень какой выступает илиеще что.

— Черт, головой стукнулась! Тут какая-то фигня явно нена месте!

— Что-то изменилось, сквознячком потянуло, что ли! Тычто сделала, делай это еще раз!

— Головой, что ли, опять биться?

— Жми на эту фигню!

Алка нажала на что-то посильнее, и в стенке приоткрыласьмаленькая дверка.

С радостными возгласами подруги выскочили из шкафа и оказалисьв маленьком полутемном чулане. Перед ними была запертая на крючок дверь, а заней — свет, воздух, свобода! Надежда обернулась и, увидев на выпустившей ихдверце ручку, нажала на нее. Дверца плотно закрылась.

— Не надоели им эти потайные выходы! Ходили бы в дверь,как люди! Алка, я вот о чем думаю, Елена говорила, что Гарик их на кладбищеждет. Так куда он делся, хотела бы я знать! Почему за ними не пришел?

— Может быть, эта Елена ему уже осточертела, и онсделал ноги? — предположила Алка.

— Все может быть…

Однако несколько секунд спустя Надежда получилаисчерпывающий ответ на все свои вопросы. Выйдя из чуланчика наружу, ониоказались не на открытом пространстве, а в маленьком дворике, образованном содной стороны кладбищенской сторожкой, с другой — стеной замка с однимстрельчатым проемом окна, и с двух оставшихся сторон — глухими каменнымистенами более поздней кладки. Но самое интересное, что в этом дворике они былине одни. Прижавшись к стене сторожки, там сидел на корточках Гарик, или ИгорьПетрович, кому как больше нравится. Лицо его было жалобным и измученным, всяфигура выражала крайнюю степень усталости и отчаяния, а рядом с ним на свежейзеленой травке в спокойной и вольготной позе развалился огромный косматый пессамого что ни на есть свирепого вида.

— Здравствуйте, Игорь Петрович! — сердечноприветствовала его Алка. — Что это с вами, вы не заболели, вид у васкакой-то бледноватый, меня не узнаете?

При звуке ее голоса пес приподнял огромную голову, тихоутробно рыкнул и посмотрел на подруг с живым интересом.

— Кавказская овчарка! — с уважением констатировалаНадежда. — Понятно теперь, почему Гарик не пришел выручать своихподельщиков.

Гарик обернулся, во взоре его была мольба.

— Как вы сюда попали, — холодно осведомиласьНадежда, — в это замкнутое пространство?

— Я ждал на кладбище, — послушно началрассказывать Гарик, — услышал шум, там полиция ходила, я и решилпересидеть в укромном уголке. А тут — он! Всю ночь так и сижу, только попробуюшевельнуться — он так рычит!

— Я бы на его месте съела вас сразу же, но, очевидно,он был сытый, — спокойно сказала Алка. — Но, хочу вам заметить, чтосторож вернется только к вечеру, поэтому у вас еще есть шанс попасть к нему наобед.

— Сделайте что-нибудь, я боюсь собак!

— Да что вы говорите, а кто убил моего Гаврика?

— Это не я, это Рустам, а вообще всем заправляла Елена.

— Прямо какая-то оперная злодейка ваша Елена, а вы,значит, невинные овечки! Ну что ж, сидите тут и размышляйте о смысле жизни.Обещаем прислать вам на помощь первого же полицейского, которого встретим.

— Слушай, Надежда, а почему ты думаешь, что нас эточудовище пропустит?

Возьмет сейчас под арест, как этого, — и пиши пропало.И как ты вообще собираешься отсюда выйти? Стены глухие, никаких ворот и калитокне видно, только окно…

Надежда перевела взгляд на окно и схватила Алку за руку.Оглядываясь на пленного Гарика, она зашептала ей на ухо горячим шепотом:

— Алка, ты что, не узнаешь? Это же оно, то самое!

— Чего? — громко переспросила медленносоображающая после всего с ней случившегося подруга.

— Тише ты! Окно! То, что на фотографии!

— Ты сама орешь.

— Я ору шепотом, это от волнения!

Мы его нашли!

— Точно, теперь я вижу!