Ошибка президента - Фридрих Незнанский Страница 46

«Сегодня утром Президент Российской Федерации имел телефонную беседу с Президентом Украины», – сказал диктор; Турецкий машинально ткнул вилкой в биточки.

«Ну слава Богу, просто показалось», – вздохнул Турецкий.

«В ходе беседы обсуждались проблемы, касающиеся дальнейшей судьбы Черноморского флота. Главы Украины и России выразили уверенность в том, что этот вопрос можно будет уладить за столом переговоров».

– Опять ни до чего не договорились, – проворчал Турецкий. – Да Украина этот флот и содержать-то не сможет. На фига козе баян?

«Паника, начавшаяся вчера в деловом мире Москвы, распространилась по всей стране, – продолжал диктор. – За два дня курс доллара к рублю повысился на тысячу пунктов и составил три тысячи девятьсот два рубля за один доллар. Эксперты не в состоянии объяснить такой резкий скачок в курсе. Представитель Государственного банка России Кирилл Борковский прокомментировал это так: «В течение последнего года Центробанк России…»

Турецкий неторопливо крутил ручку, чтобы найти что-нибудь поинтереснее, и рассеянно жевал ненавистные «биточки по-больничному». «Опять этот доллар. Можно подумать, у каждого под матрасом сотни долларов», – мрачно подумал он.

«По просьбе слушательницы из Воркуты Ксении Васильевны Потаповой передаем…»

Турецкий выключил приемник. По крайней мере, он услышал достаточно. Президент в Кремле, все идет, как и должно идти. Все-таки удалось вчера прорваться. Жалко, конечно, Григория Ивановича, да и Славу Грязнова тоже. «Слава прав, – подумал Турецкий. – Почему простой человек должен гибнуть ради спасения другого только потому, что тот занимает более высокое положение? Пусть даже ради Президента. Нет, – пришла в голову следующая мысль, – дело не в спасении Президента лично. Дело в будущем страны. Погибни он сейчас, окажись он заложником этих людей, кем бы они ни были, в стране начнется черт знает что».

Мысли были прерваны с очередным появлением медсестры.

– Я же говорила, что вкусные, – искренне обрадовалась она пустой тарелке. – Теперь вот вам термометр. А что вы загрустили? Это все погода, сейчас свет включу, чтоб веселей было.

За окном на самом деле, несмотря на середину дня, было довольно скверно: по-вечернему сумеречно и неуютно. С неба сыпалась какая-то каша.

Турецкий взглянул на осеннее небо, казавшееся еще более хмурым из-за давно не мытого стекла, и почему-то обрадовался. Многим это может показаться странным, но он иногда был не против поваляться на больничной койке. В сущности, это были единственные в его жизни дни, когда удавалось просто подумать о жизни вообще, а не о том, кто именно похищал стройматериалы в особо крупных размерах. Только в больнице можно было немного отдохнуть. Конечно, отдых это был беспокойный, ведь мысли о работе все равно не отпускали Турецкого ни на минуту, но все же минуты покоя здесь были.

И вот теперь, глядя в потолок, на котором чередовались темные и светлые концентрические полосы от лампы, Турецкий стал думать, кем же могли быть эти до сих пор неизвестные люди, подготовившие уже несколько покушений на Президента. Полковник спецохраны Руденко? Это всего лишь исполнитель, он не может стоять во главе заговора, цель которого – изменение политического строя в России.

Полковник Руденко, разумеется, действовал не по своей инициативе, но кто стоял за его спиной – это было совершенно непонятно. «Неужели ФСК? – размышлял Турецкий. – Похоже на их почерк – устроить автомобильную катастрофу, внезапную сердечную недостаточность… Мерзавцы!» – подумал Саша.

Если бы не проклятое плечо, Турецкий, разумеется, не стал бы торчать в больнице, но он по опыту знал, что ему нужно пробыть хотя бы дня три, иначе он может отключиться в самый неподходящий момент – он и сам чувствовал, что еще слишком слаб.

Постепенно Турецкий задремал. Он не знал, сколько времени прошло, но внезапно почувствовал чье-то присутствие. Это было удивительно, но Саша уже давно заметил, что с какого-то момента он во сне не отключается от реальности полностью, его мозг все время начеку. Вот и сейчас он во сне почувствовал, что в палате кто-то находится, хотя спал не просыпаясь.