07'92 - Павел Корнев Страница 46

Под ногой хрустнул пластиковый шприц, я выругался и поспешил за одноклассником, который уже зашёл в дальнюю комнату. В ней оказалось не так загажено и даже сохранилась кое-какая мебель, да и пахло не блевотиной, а травкой, но мы с Андреем садиться на продавленный и прожжённый окурками диван не стали; отчасти из брезгливости, отчасти из опасения наткнуться на какую-нибудь иглу. Очень уж неприятные ощущения испытал, раздавив кроссовкой шприц.

Помимо дивана в комнате стояло два кресла: в одном развалился обдолбанный парень в спортивном костюме, во втором сидел худой мужик с желтовато-бледной кожей, казавшейся ещё белее на контрасте с чёрной рубашкой, в расстёгнутом вороте которой солидно поблескивала золотом массивная цепь. Он поднял на Стаса взгляд мутных глаз и медленно, растягивая слова, процедил:

– Чё пришёл?

Рыжов достал полученную от меня купюру, расправил её и подёргал в разные стороны.

– Зырь!

– На троих мало!

– Да не, – усмехнулся Стас. – Они Карбида ищут. Он им денег должен.

Худой заторможенно потянулся за коробкой, сунул в рот папиросу, прикурил и лишь после этого обратил своё внимание на нас. Уж не знаю, что за мысли ворочались в его башке, но смотрел он долго, потом сказал:

– Карбид с выходных не появлялся. Последний раз при лавэ был.

– А им не отдал, – вставил Рыжов и нервно почесался. – Не знаешь, где он мог денег надыбать?

– Без понятия, – пожал плечами мужик и протянул руку. – Сотку гони!

Стас отдал купюру, выудил из лежавшей на столе коробки папиросу и повернулся к нам.

– Ну как-то так, пацаны…

Но я так легко отступаться не собирался и взял инициативу в свои руки.

– Уважаемый, а Карбид никого с собой не приводил?

На толковый ответ не рассчитывал, просто хотел завязать разговор, но худой неожиданно поднял к потолку указательный палец.

– Приводить – не приводил, а вот его самого подвозили. И не «бомбила» левый, Карбид в тот раз долго о чём-то с водилой тёр. Потом с нами рассчитался, все долги закрыл.

– Что за тачка была? – заинтересовался я.

И тут неожиданно отмер обдолбанный тип в кресле.

– А чё за вопросы странные? Вы мусорские, што ле? – прогундосил он, сверкнув золотым зубом, а после упёрся ладонями в подлокотники и начал вставать.

Дюша положил ему на лоб раскрытую ладонь и толчком усадил обратно.

– Да нормальные это пацаны, вы чего, в натуре? У Андрюхи с Графом всё чики-пуки! Вы же Графа знаете! – засуетился Стас. – Пацаны просто Карбида ищут!

Нарк вновь попытался подняться, и на этот раз Фролов вернул его в кресло куда жёстче.

– Не рыпайся! – потребовал он.

Парень сплюнул на пол, но дёргаться перестал. Видно, что крепкий, но обдолбан в ноль, не придётся драться. И точно из блатных: кисти и пальцы сплошь в синеве тюремных партаков, да и молния олимпийки не до конца застёгнута, что-то такое и на груди виднеется.

– Так что за машина? – повторил я свой вопрос.

Худой нервно постучал папиросой по столу и после затянувшейся паузы соизволил ответить:

– «Жучка» белая.

Белые «жигули»? Неожиданно!

Нет – таких машин в городе как грязи, но вдруг это не просто совпадение?

– Кто за рулём сидел, видел?

Мужик наморщил лоб и явно задумался, стоит ли вообще продолжать разговор, и тогда вновь подорвался из кресла обдолбанный урка.

– Ну-ка вали…

Андрей резко пробил ему в грудь, нарк осёкся на полуслове, рухнул обратно и закашлялся, да так будто собирался выхаркать лёгкие.

– Сиди, кому сказано! – рявкнул Дюша.

– Беспредела не надо! – потребовал худой с явственно прорезавшейся в голосе угрозой. – Вы хоть знаете, на кого наехали?!

– Мы ни на кого не наезжали, уважаемый. Нам ваши дела до лампочки. Уйдём, больше нас не увидите, – сказал я, примирительно выставив перед собой открытые ладони. – Стас за нас поручился, так сложно на вопросы ответить?

– В падлу, что ли? – веско вставил Фролов.

Худой в сердцах кинул папиросу на стол и злобно глянул на Стаса; тот прикинулся ветошью. Я слегка склонился вперёд и вновь спросил:

– Так что с водилой?

Мужик счёл за благо поскорее отвязаться от нас и сказал:

– Видел раньше пару раз в компании с Хилем, но имени не знаю.

Упоминание Хиля меня откровенно поразило, даже не сразу нашёлся, что ещё можно спросить.

– Выглядел он как? – поинтересовался после явственной заминки, но кредит доверия оказался исчерпан, и худой лишь покривился.

– Нет, ну серьёзно! Тут тебе не справочная!

– Мы на деньги из-за Кабида попали. Нам ответы нужны. От вас ведь не убудет, так?

Оценивающий взгляд уколол на редкость недобро, да и сам худой заметно напрягся и словно бы весь подобрался. Под рукой у него вполне мог оказаться нож или даже ствол, и я приготовился пинком по краю стола опрокинуть мужика вместе с креслом, но тот вновь счёл более выгодным для себя не доводить дело до прямого конфликта.

– Лет пятьдесят, мощный. Нос ломаный, внешность славянская, – произнёс худой после изрядно затянувшейся паузы, откинулся в кресле и с откровенным неудовольствием уточнил: – Ещё вопросы?

Водитель белых «жигулей» определённо походил на схлестнувшегося со мной боксёра, но виду я не подал, неопределённо пожал плечами и отступил к двери.

– Все вопросы к Карбиду. Стас, ты идёшь?

– Не, задержусь чуток.

Ответ одноклассника нас с Андреем ничуть не удивил, и мы отправились на выход, желая поскорее убраться из притона. Вышли на свежий воздух, там я шумно выдохнул и постарался осмыслить услышанное. В голове сама собой выстроилась непротиворечивая версия, по которой на Мальцева наехали подельники Хиля, но эту ниточку пусть Козлов раскручивает, его хлеб.

– Ну как? – спросил меня Андрей.

Я взглянул на часы и предложил:

– Штукарь, считай, сегодня уже заработали – может, на фиг эту мебель? Завтра соберём.

– Давай тогда пивка тяпнем и по норам, – согласился с моим предложением Фролов.

Так мы и поступили, только я после расставания с Дюшей надолго дома не задержался. Взял ключи от хозблока да позвонил Козлову, но отыскать опера не смог ни по одному из оставленных им номеров. После поехал за Алёной. Та возвращаться на съёмную квартиру не передумала, пришлось её провожать. На душе было неспокойно, даже пожалел об оставленном в тайнике револьвере, но обошлось без неожиданностей, разве что блондинка к немалому моему удивлению позвала в гости.

– Я голубцы взяла, давай ужинать, – сказала она.