Боги просят пощады - Татьяна Рябинина Страница 45

- Илона, ты же не будешь одной рукой чемодан укладывать, а другой пистолет держать. Видишь, он ведь совсем спятил, - доказывала она.

- Не волнуйся. Смотри сюда: крибле-крабле-бумс!

Не успел Олег сообразить, что происходит, дверь в гостиную щелкнула, за ней послышалась какая-то возня.

- Думаешь, выдержит? - засомневалась Алла.

- Еще как! Она ведь вовнутрь открывается. Чтобы это выломать, надо быть Рэмбо, а не дохлым мудилой. По крайней мере, я услышу. Так что иди, через пару часов мы за тобой заедем.

Алла ушла. Илона, напевая, ходила по квартире. Олег осторожно, стараясь не шуметь, подергал дверь. Она не поддавалась. В узкую щель было видно, что через ручку-скобку продета заклиненная в проеме палка от швабры. Он взял нож, которым резал лимон, и, просунув его в щель, попытался сдвинуть палку, но угол был слишком неудобным.

- Эй ты, сука, ты что, решила меня так и оставить? - крикнул Олег.

- Нет. Буду уходить - выпущу. А когда вернусь, сразу подам заявление на развод.

- Мне в туалет надо. Открой немедленно.

- Перебьешься. Пописай с балкона. И не ори, Вику разбудишь.

Олег скрипнул зубами и отошел от двери. Походил по комнате, сел в кресло, налил мартини: водка кончилась еще ночью. Стрелки часов, казалось, примерзли к циферблату. Так бывает, когда батарейка садится: тикать тикают, но ни с места, только дергаются.

Проснулась Вика. Олег зашипел от злости: эта зараза не даст даже попрощаться с ребенком.

- Илона, подойди сюда! - заорал он.

- Что тебе?

- Я могу хотя бы ребенка поцеловать на прощание?

- Да ей плохо будет от перегара!

- Илона!!!

- Ладно, посмотрим на твое поведение, - сдалась она.

Олег выругался и снова упал в кресло.

Наконец жена собралась, одела Вику и вытащила чемоданы к лифту.

- Надеюсь, мне не придется устраивать здесь стрельбу. При ребенке? - тихо спросила она, подойдя к двери.

- Ты потом свое получишь. Открывай!

Илона вытащила палку и отскочила в сторону. Олег вышел из комнаты и, покачнувшись, подхватил дочку на руки.

- Не урони, пожалуйста, - брезгливо сказала Илона.

Она стояла в углу, держа руку с пистолетом в кармане белого плаща. Не обращая внимания, Олег крепко поцеловал девочку:

- Будь умницей, моя хорошая, слушайся маму и Аллу. Хорошо?

Вика недовольно сморщила нос и отвернулась. Илона усмехнулась:

- Пора!

Олег отпустил дочку, Илона легонько подтолкнула ее к лифту и захлопнула дверь. Повернулся в замке ключ, открылись двери лифта.

Выйдя на балкон, Олег смотрел, как жена и дочь выходят из подъезда и садятся в поджидающее их такси. Если бы Илона была одна, он без колебаний сбросил бы на нее бетонный обломок: край балкона давно треснул и ждал только удобного случая, чтобы обвалиться.

Ничего, милая, погуляй напоследок, погрейся на солнышке. Вернешься - я тобой займусь. И игрушечка твоя не поможет. Посмотрим... чье поле сильнее!

Глава 13.

Сначала Дима хотел поехать на гражданскую панихиду, но в последний момент сообразил, что не знает, где она будет проходить: Люба об этом ничего не сказала. Можно было, конечно, позвонить и узнать, но не хотелось. Положа руку на сердце, Дима признался себе, что не испытывает ни малейшего желания со скорбной миной стоять у гроба, смотреть на благостное застывшее лицо Геннадия и слушать, ах, каким он парнем был.

Уж он-то, Дима, знал - каким...

Подъехав в половине двенадцатого к воротам Смоленского кладбища, он купил букет кремовых гербер на длинных шерстистых ножках и принялся бродить взад-вперед вдоль ограды, размышляя, что же он на самом деле здесь делает. Отдает последний долг другу детства? Неубедительно. Интересно, а вот если бы он действительно убил Генку, как следователь думает, то пришел бы на кладбище? Полюбоваться, так сказать, делом рук своих? Ну, будь он киллером или там случайным убийцей, то, разумеется, нет. А вот если бы мстил да еще был бы женщиной, то вполне вероятно. Так что, Митя, не зевай по сторонам. Вернее, по сторонам, но не зевай.

Начали подъезжать непростые иномарки и машины попроще, подкатил роскошный черный катафалк. Гроб тоже был очень даже ничего, никак не дешевле штуки баксов. Дима ожидал, что Свирин и здесь подставит свое хилое плечико, но его почему-то не было.

Взвыл оркестр, и процессия двинулась по аллее. Вопреки Диминым ожиданиям народу пришло не так уж и много. Можно было думать, что на похороны директора немаленького инвестиционного фонда соберется толпа, особенно после той шумихи, которую подняли журналисты.

За гробом шла высокая элегантная женщина в темном плаще и шляпке с черной вуалью. Дима догадался, что это вдова Геннадия, Ирина, к которой он так вчера и не поехал. Впрочем, вряд ли бы она захотела с ним разговаривать. Рядом с Ириной шла Ольга. Обернувшись, она кивнула Диме и что-то сказала вдове.

Кто-то тронул его за рукав. Дима узнал Любочку. Глаза ее были заплаканы, руки судорожно сжимали букет гвоздик.

- Здравствуйте, Дмитрий Иванович. Скажите, вы были у... той женщины?

- Здравствуйте, Любочка. Да, был.

- И... что?

- Да ничего. Она оказалась... подругой Геннадия Федоровича.

- Подругой?! - переспросила Любочка, вытаращив глаза. - Вот никогда бы не подумала, что он осмелится завести любовницу!

Дима старался говорить тихо, но Люба почти кричала, стараясь пробиться сквозь траурный марш, и на них начали оборачиваться. Ему стало неловко.

- Люба, говорите тише, прямо мне на ухо. Почему вы так думали?

- Да такие как он сидят под каблуком у жены. Вы же ее видели! В худшем случае потихоньку бегают к проституткам. Но скажите, она как-то... замешана?

- Вряд ли. Ее не было в городе, я проверил. Вы не ошиблись, в тот день действительно звонила не она. Как прошла панихида? - Дима постарался сменить тему.

- Да ничего особенного. Скорее формально.

- А отпевание было?

- Нет. Ирина Анатольевна сказала, он некрещеный.

Сколько Дима ни оглядывался, Олега так и не увидел. Неужели не пришел? Зато в хвосте процессии он заметил Евгению с букетом белых роз.

На старом кладбище хоронили редко, чаще подхоранивали к родственникам. У Геннадия здесь лежала бабушка, и Ирина добилась разрешения похоронить его рядом. Об этом Диме шепотом рассказала Ольга, подошедшая к нему, когда гроб начали устанавливать рядом с могилой.

- Дмитрий Иванович, вы не против, если мы отойдем немного? Не могу на это все смотреть, слишком напоминает...