Кот недовинченный - Анна и Сергей Литвиновы Страница 45

– Сейчас… Смотрю… Да, вот оно…

– Прекрасно, – внутренне возликовала Катя. Да здравствуют пользователи Интернета, которые вовремя не удаляют спам! – А в нем имеется прикрепленный файл?

– Да, есть.

– Прошу вас: ни в коем случае не трогайте ни письмо, ни тем более файл! Иначе вашему компьютеру угрожает фатальное заражение!

– Да, хорошо… – растерянно пробормотала госпожа Барклай. – А что же мне делать?..

– Мы немедленно высылаем к вам из Соединенных Штатов на гиперзвуковом лайнере экстренную спасательную бригаду быстрого реагирования! – (Не перегибает ли она палку с этим гиперзвуковым лайнером?) – Наши специалисты будут у вас, – Катя посмотрела на часы, – через девять часов. Ваш адрес – Гибралтар, Браунинг-стрит, шестнадцать?..

– Да, но… Через девять часов будет уже ночь…

– Если вам удобно, наши специалисты прибудут к вам утром – в девять утра по Гринвичу, о’кей?

– О’кей…

– Только прошу вас: сейчас немедленно выключите компьютер и до прибытия нашей спецбригады ни в коем случае не прикасайтесь к нему! Договорились?

– О’кей… – опять растерянно пробормотала госпожа Кузнецова-Барклай.

– Спасибо! Спасибо вам за сотрудничество! Вы очень помогли сами себе – и всему человечеству! Пожалуйста, дождитесь нашей группы экстренного реагирования!

И Катя положила трубку, гадая про себя: не слишком ли она перепугала бедную эмигрантку Зинаиду? Не выбросит ли та, от греха подальше, свой компьютер прямо в окно? Однако потом Катя решила, что сие совсем не в западном стиле: разбрасываться ценным имуществом. Будем верить, что законопослушная госпожа Барклай все ж таки дождется прибытия бригады быстрого реагирования (в их с Леликом лице). И пусть они путешествуют и не на гиперзвуковом лайнере – однако верный «Турбокорсар» к завтрашнему утру сто раз домчит их в Гибралтар.

В самом радужном настроении Катя вышла из телефонной будки и направилась к пешеходному переходу. Она видела, как Ленчик, сидящий у окна в кафе VIPS, напряженно наблюдает за ней – гадает, верно: получилось у тетушки договориться с «номером девятым» или нет. Не гадай, Лелик! Есть еще порох в пороховницах! Все получилось!

В состоянии эйфории Катя не приметила, как рядом с ней у тротуара остановился светло-серый «Сеат». Из него одновременно выскочило трое мужчин. Первый железной рукой схватил ее за левое предплечье, второй – за правое, третий – изо всех сил пригнул ей голову. В следующее мгновение ее уже впихнули на заднее сиденье машины. Еще через секунду в автомобиль впрыгнули все трое мужчин. Затем «Сеат» сорвался с места, взвизгнув покрышками, и влился в мадридский трафик.

Катя закричала было по-английски «На помощь!», но «Сеат» был отделен от всего света тонированными окнами, а внутри машины помогать ей никто явно не собирался. Напротив, чернявый мужчина, сидящий с ней рядом, больно схватил ее сзади за шею своими жестяными пальцами и изо всех сил сжал. Свет постепенно померк в глазах Кати, и она потеряла сознание.

14 марта, 16.05. Леня

Леня видел через витрину кафе, как Катя разговаривает по телефону, а потом выходит из будки и идет к пешеходному переходу. Затем ее скрыл «Сеат», вдруг тормознувший рядом с нею. В следующее мгновение автомобиль резко отъехал от тротуара, и на месте, где только что стояла тетушка, никого не оказалось!..

Юноша вскочил из-за стола, опрокинув посуду, и бросился к дверям кафе. Однако когда он выбежал на улицу, «Сеат» уже был далеко. Как ни напрягал Леня глаза, ему не удалось даже разглядеть его номера – а еще через пару секунд автомобиль окончательно смешался с городским потоком. Студент растерянно остановился.

Что случилось с Катей? Ее похитили? Очень похоже…

И еще одна мысль билась у Ленчика в мозгу: «Вот мы и доигрались!»

– Сеньор! – рядом с ним у бровки тротуара возник давешний красавец-официант из кафе. Он был любезен, однако брови его хмурились. Чувствовалось, что сделай Леня еще шаг, и тот немедленно применит силу. – No has pagado! [33]

– Да-да, конечно, – пробормотал юноша по-английски. – Сколько я вам должен?

– Veinte cuatro euros [34].

Студент, широкая душа, отстегнул половому двадцать пять «евриков». Официант с достоинством поклонился, пробормотал: «Muchas gracias!» [35]– и убежал.

Обалдевший Ленчик стоял посреди тротуара. Он даже забыл, что оставил на столике свои вещи: список обраченных россиянок, салфетку с вычислениями числа «пи», карманный компьютер…

Что теперь ему делать? Бежать в полицию – сообщать о похищении? Однако испанцы, как он успел заметить, не слишком хорошо (в отличие от итальянцев) изъясняются по-английски – о русском и говорить нечего. Но даже если и отыщется в Мадриде англоговорящий детектив (а он, конечно же, в конце концов отыщется) – что прикажете ему рассказывать? Про странную Программу, написанную гениальным русским студентом? Про список из пятнадцати российских эмигранток, которым программист разослал разрозненные файлы и загадки? Про охотящихся за Программой русских бандитов?.. (А в том, что похищение Кати связано с целью их экспедиции, у Ленчика ни малейших сомнений не было.)

Словом, в глубокой растерянности стоял Леня посреди Гран-виа.

И тут к нему подошли двое. Один – толстяк в галстуке-бабочке и с недокуренной сигарой в углу рта, чем-то похожий на режиссера Хичкока. Второй – высокий, дюжий, рыжий, веснушчатый (с первого взгляда ясно – американец). Ни тот, ни другой на русских бандитов явно не тянули.

– Мистер Коноплев? – спросил толстяк.

– Да, это я, – нахмурился Леня.

– Нам надо с вами поговорить. Это касается судьбы вашей спутницы.

Английский толстяка явно отдавал Америкой: тягучий и неразборчивый. Но сейчас было не время заниматься лингвистическим анализом. Кровь ударила Лене в голову. Он подскочил к толстяку и схватил его за фалды белого сюртучка.

– Ах ты, сволочь! – прошипел он. – Вы куда мою Катю дели?!

Он успел несколько раз встряхнуть «Хичкока» – так, что голова того мотнулась, а сигара выпала изо рта на тротуар.

Пара прохожих обернулась поглазеть, но в следующее мгновение спутник толстяка – рыжий верзила – нанес Лене незаметный для окружающих, но чрезвычайно болезненный удар в солнечное сплетение. Юноша начал хватать ртом воздух. Толстяка ему пришлось выпустить.

– Не надо нервничать, мистер Коноплев, – с ненавистью проговорил пузан, брезгливо отряхивая фалды своего пиджака. – Судьба вашей спутницы, мисс Калашниковой, сейчас находится исключительно в ваших руках. И от результатов нашего с вами общения будет зависеть, вернется ли она живой и невредимой. Или же: не вернется вообще. Прошу. – И толстяк сделал приглашающий жест в направлении машины, остановившейся у тротуара.