Совокупный грех - Сергей Зверев Страница 45

Мой самоуверенный тон и независимость сделали свое дело — мужик решил: раз я себя так вызывающе веду, значит, крутой и мне все по фигу. А если не крутой, потому что крутые на таких тачках не ездят, то блатной, которому тоже все по фигу, но по-любому и в том и в другом случае со мной лучше не связываться. Потерпевший фиаско с наездом на меня боровичок, стараясь сохранить достоинство, буркнул что-то и все так же медленно, вразвалочку отправился к своей компании.

Прошло еще два часа, однако тот таксист-кавказец, что взял нас вчера с Зоей с этого пятачка и обещал довезти до дому, а завез черт знает куда, так и не появлялся. Я настроился ждать до победы — сегодня до ночи, а если потребуется, то и завтра весь день. А если и завтра кавказец не появится или люди, похитившие Зою, не дадут о себе как-то знать, то я собирался сообщить о произошедшем со мной и с супругой в полицию. И пусть в этом случае мне придется рассказать все без утайки, в том числе и о подтасовке фактов в деле убийства Владимира Шумилина, ради того чтобы отыскать и спасти Зою, я был готов даже сам сесть в тюрьму. А поджидал я кавказца здесь потому, что надеялся: рано или поздно он на пятачке обязательно объявится, скорее всего, у парка у бомбилы одна из точек, где он забирает клиентов.

Минуло еще три часа утомительного и тоскливого ожидания. За столько часов сидения комфортабельное кресло показалось мне очень неудобным: ломило спину, немела нижняя часть тела, но я не выходил из машины даже для того, чтобы размяться, — боялся упустить момент, когда может подъехать нужный мне человек.

Но сколько бы я ни смотрел по сторонам, сколько бы ни вглядывался в водителей останавливающихся машин, кавказца чуть было не проворонил. Сказывалась, видимо, усталость — еще бы, почти шесть часов проторчал на пятачке, — притупившееся внимание да почти угасшая надежда на то, что вчерашний бомбила появится у входа в парк. Но какой бы фактор ни сыграл свою роль, я не среагировал на проехавшие мимо и остановившиеся немного дальше пятачка «Жигули» синего цвета. Просто сидел и тупо смотрел, как к притормозившей машине подскочил мужик, клиент, очевидно, проголосовавший — этот момент я тоже прозевал, — сел в автомобиль, захлопнул дверцу, и машина тронулась с места. Вероятно, бомбила высадил одного клиента позади моей машины и тут же подхватил другого впереди. Но как бы там ни было, силуэт водителя показался мне знакомым, и только тут я понял: это именно тот, кто мне нужен. И «Жигули» у него синего цвета, и водитель с курчавыми черными волосами, и клетчатая рубашка, похожая на ту, что была вчера на кавказце. Точно он! Я завел двигатель автомобиля и резво взял с места. То приезжавшие, то уезжавшие частники, уже привыкшие к тому, что я торчу на пятачке, проводили меня удивленными взглядами. Они так и не поняли, кто я, что здесь делал и почему вдруг уехал. Но явно с облегчением вздохнули: мое присутствие на месте их тусовки бомбил нервировало.

Погони с визгом тормозов, крутыми поворотами и разворотами не было — водитель, обычный частник, ни для кого и никогда не представлявший интереса, разве что для гаишника, в качестве объекта, с которого можно содрать бабки, конечно же, и помыслить не мог, что за ним может кто-то следить, поэтому ехал спокойно в поредевшем к вечеру потоке машин и даже ни разу не посмотрел на меня в зеркало заднего вида. А я особо и не прятался, держался почти впритык к «Жигулям», иной раз отставал и вновь догонял. К счастью, ехать пришлось не так далеко — в район станции метро «Семеновская». Проплутав немного по району, кавказец свернул на довольно-таки широкую улицу и притормозил у высотного здания из стекла и бетона, отыскав в длинном ряду припаркованных у обочины машин свободное место.

Тут действовать нужно было не мешкая, пока бомбила, высадив клиента, не умчался дальше по своим извозчицким делам. Я тоже вклинился в пустое пространство в ряду вереницы машин и, выскочив, подошел к «Жигулям» в тот момент, когда клиент, расплатившись с кавказцем, собрался выходить из автомобиля. Едва мужчина покинул машину и попытался захлопнуть дверцу, я придержал ее, открыл шире и плюхнулся на переднее пассажирское сиденье.

— Куда нада, брат, да-а? — привычно и обрадованно, видимо, приняв меня за быстро подвернувшегося клиента, спросил бомбила.

— Балашихинский район, поселок Октябрьский, — я широко улыбнулся и уставился на таксиста. — Да ты же знаешь этот адрес, меня с супругой вчера подвозил.

Кавказец с черными глазами-маслинами, густыми бровями и обвисшими щеками — теперь у меня появилась возможность как следует разглядеть его — тотчас узнал меня и изменился в лице.

— Э-э, извини, я туда нэ еду, виходи давай! — попытался включить он дурочку и сделал наглую физиономию, рассчитывая на то, что я, глупец такой, поддамся на его уловку.

Я решил, что хватит валять дурака, разыгрывать добренького дяденьку, пора показать свое истинное лицо.

— Что за люди были вчера и куда они дели мою супругу? — рявкнул я на всякий случай, хватая одной рукой таксиста за грудки, чтобы ненароком не улизнул, как вчера, из машины.

— Откуда знаю, да?! — нахраписто проговорил таксист, забыв, видимо, что я не из пугливых, вчера с четверыми дрался, и попытался отцепить мою руку.

Напомнил ему, что на самом деле представляю собой в гневе. Свободной рукою, открытой ладонью с силой врезал ему по лицу так, как будто его большой нос являлся плохо подогнанной деталью какого-то механизма и ее необходимо было загнать на место. Удар был такой силы, что у водителя вылезли глаза из орбит и перехватило дыхание. Он не в силах был ни вдохнуть, ни выдохнуть. Я понимал, что сейчас произойдет в следующую секунду, а потому резко наклонил его вперед и вниз, чтобы хлынувшая из большого носа водителя кровь испачкала вокруг как можно меньше пространства. Сделал это я как раз вовремя — струя красной жидкости брызнула прямо на брюки кавказца.

— Где моя жена?! — наматывая покрепче на кулак рубашку водителя, раздельно проговорил я, будто кавказец настолько плохо понимал русский язык, что мог воспринимать слова, произносимые только по слогам.

Наконец у водилы заработала дыхалка, и он получил возможность говорить.

— Ты савсэм дурак, да?! Чего ты делаишь? — распрямляясь, заорал он вместо того, чтобы ответить на мой вопрос.

— Ты не понял, да-а?! — стараясь нагнать на бомбилу еще больше страху, проговорил я леденящим душу голосом и снова с силой дернул его за рубашку вниз.

Не ожидавший этого рывка водитель со всего размаху врезался физиономией в верхнюю часть рулевого колеса. Не на шутку испугавшись, что его искалечу в его же «Жигулях», водила заорал благим матом «Полиция» и обеими руками надавил на клаксон. Такой подлости я от кавказца не ожидал. Было еще светло, для того чтобы разглядеть нас в автомобиле, и проходившая мимо по тротуару парочка удивленно уставилась в нашу сторону. Я на пару мгновений растерялся, но тут же взял себя в руки, отпустил рубашку таксиста и, отодвинувшись, со всего размаху, насколько позволяло тесное пространство автомобиля, врезал ему по печени. От этого удара, если точно и правильно попасть, запросто можно потерять сознание. Таксист сознание не потерял, но орать перестал и как-то обмяк и ослабил хватку на руле. Я схватил его за шиворот, откинул на спинку сиденья и с силой ударил по рукам, сбивая их с баранки. Машина прекратила сигналить, а парочка, увидев, что происходит в салоне «Жигулей», от греха подальше заспешила прочь.