Пять рассерженных мужей - Людмила Милевская Страница 45

Проболталась опять! Надо бы хоть изредка запоминать, чтоговорю, да где там? Болтаю столько, что и не упомнишь! Значит сама и виновата.А как быть? Может меньше говорить?»

Здесь восстала моя натура:

«Ну конечно! Тоже выход нашла — меньше говорить! Зачем тогдажить, если мало говорить? Глупости! Ни в чем я не виновата, это папаша мойвиноват. Приправил папаша фамилию, стыдно людям сказать. Уж кем я только вжизни своей не бывала, когда хотела мужчине понравиться: и Воскресенской, иАлмазовой, и даже Изумрудной, лишь бы Мархалеву эту ненавистную не упоминать.»

Скажу тому, кто не знает: мархаль — в просторечиикондитерская эссенция, по причине доступности столь излюбленная алкоголиками.Это сейчас выяснилось, что страшно она дорога, а раньше её тоннами скондитерских фабрик тащили и употребляли без мер и границ. Легко представитькакие ассоциации рождает имя моё в умах пьющих мужчин — а где взять непьющих?

Я — натура чувствительная, терпеть не могу насмешек. Ещё сюности закаялась при знакомстве родное имя своё называть, обязательночто-нибудь красивое придумаю. Придумала и на этот раз, и вот попала впросак.

— Да, моя фамилия Романова, — воскликнула я. — А что выуслышали?

— Увы, Мархалева, — с огорчением признался Мишель и пояснил,грустно вздыхая: — Слишком много думаю о женщине, носящей это имя, может потомуи ослышался.

Я насторожилась. Со страшной силой заработали мои мозги,забегали мысли — их у меня всегда бездна. Бросилась прикидывать много ли внашем городе Мархалевых — лично я знаю только себя. Даже не слыхала, что внашей стране есть ещё Мархалевы…

И тут меня осенило: «Да не о том же думаю, глупая! Этот мэн,этот потрясный мужчина — потомок рода, владелец замка и так далее и томуподобное…

Ох! Даже дух захватывает!

И вот этот мэн со всеми своими головокружительныминаворотами не обо мне страдает, а о какой-то совершенно посторонней женщине?

А я ломаю голову над черт-те чем!

Ужас! Мой Мишель, этот Робэн, этот красавец, с утра до ночио ком-то мечтает! О ком-то, а не обо мне! Безобразие! Он такой же кобель, как ивсе мужчины! Думает о другой, а в ресторан повёл ту, что под руку подвернулась!Негодяй!»

— Уж не влюбились ли вы в неё? — с присущей мне прямотойспросила я, желая сразу внести ясность.

— Даже сказал бы — хуже, — с прискорбием ответил Мишель.

Я растерялась:

— Хуже? Что же может быть хуже?

— Уже несколько дней без сна и отдыха разыскиваю женщину этуи не могу разыскать, а ведь она мне просто необходима.

Сердце кровью облилось:

«И это все он — потомственный дворянин и владелец замка —говорит мне? Признается в любви к какой-то… дуре?! О, горе! Он ко мнеравнодушен!

Но каков наглец — полное отсутствие такта. Я здесь из-занего червями и гусеницами давлюсь, а он…»

— Может вы ещё и меня попросите искать эту дульцинею? — снепередаваемым сарказмом спросила я.

Он встрепенулся:

— О, если это возможно…

«Возможно? Ха-ха! За кого он меня принимает? Я, умница икрасавица, сейчас все брошу и непонятно кого искать пойду. Как же, держи карманшире!»

— Конечно возможно, — с приятной улыбкой ответила я. — Вся квашим услугам. Хоть сейчас отправлюсь вашу даму искать. Надеюсь она хороша?

— Просто красавица!

«Что он в красоте понимает, этот болван?!» — подумала я и,демонстрируя доброжелательность, спросила:

— Чем же красавица занимается?

Мишель обрадовался моему вопросу и с непонятной гордостьюсообщил:

— Она писательница.

— Писательница?

— О, да!

Мгновенно перебрала я в голове всех наших писательниц,вздохнула с облегчением и подумала:

«А почему бы и в самом деле не помочь? Когда этаписательница, эта его красавица, найдётся, и мы встанем с ней рядом…

У Мишеля никакого выбора не останется: хочешь не хочешьпридётся выбирать меня, потому что красота познаётся в сравнении. А уж ясравнений не боюсь, до сей поры они шли мне на пользу. Кстати, как зовут её,мою соперницу?!»

— Как её зовут? — с притворным равнодушием поинтересоваласья.

— Софья Мархалева, — с улыбкой просветления ответил Мишель,и я лишь чудом не упала со стула.

Он меня любит!

Любит!!!

Меня!!!!!!